Брестский квартет
Шрифт:
Потянулись томительные минуты ожидания. Вскоре налет повторился. За это время продвинулись лишь на пару десятков метров. Сзади их уже подпирали другие машины, обтекали пешие бойцы.
— Нет, так дело не пойдет, — сказал вдруг, глянув на часы, Тарасов. — Надо искать другую переправу, а то здесь мы до ночи простоим. Да еще и под обстрелом. Давай-ка, Вася, выбирайся отсюда. Тут слева я небольшой проулочек приметил. Двигай туда.
Крутанулись влево, опрокинув в канаву сгоревшую дотла полуторку, и краем, краем, снося заборы и палисады, повернули наконец-то на примеченный старшиной проулочек. Проехали до середины, остановились. Куда теперь? Механик
Танкист проводил их взглядом, сглотнул подступившую к горлу слюну и вдруг заметил у полуразрушенного взрывной волной сарая какого-то мужчину. Тот сидел неподвижно, утопив в ладонях лицо. У ног — укрытое простыней тело. Из-под простыни выглядывает лишь рука: молодая, белая, женская. Сразу видно: беда случилась. Горе. Не до чего сейчас человеку. Да спросить больше не у кого…
— Эй, товарищ, тут где-нибудь по близости брод есть?
Но мужчина словно не слышит вопроса, сидит окаменело. Не сдается, кричит механик:
— Помоги, браток, на другой берег добраться бы надо. Ты уж прости, что тревожу!
Поднял тут мужчина черное от горя лицо. Посмотрел невидящим взглядом и махнул рукой куда-то в конец проулка. Глухо сказал:
— Прямо вдоль реки, езжай… Через два километра брод. Увидишь сам, — и снова уронил голову…
23
Слоним был немецким уже несколько дней и отступающим на восток советским частям ничего не оставалось, как обтекать город южнее и севернее, через поля и холмы, где их уже поджидали вражеские танки и врывшиеся в землю пулеметчики… Там горела специально подожженная немцами рожь: выкуривать прячущихся среди высоких стеблей красноармейцев, и оттуда гнали к городу первых пленных…
Горел и Слоним. Вся западная часть города была охвачена пожаром и ветер нес дым в сторону белоснежного костела, и дальше за реку Щару к синеющему на противоположном берегу лесу…
Но, несмотря на пожар, до которого пока не доходили руки у новой власти, на непрекращающиеся вокруг бои, немцы чувствовали себя в городе почти в полной безопасности, и расслабленность, свойственная тыловой жизни, уже сквозила во всем… Поэтому никто поначалу не обратил внимания на тяжелый русский танк, вдруг выкатившийся на главную площадь и прямой наводкой долбанувший по окнам большого старинной постройки здания, в котором только вчера днем расположилась фельджандармерия. Словно маленькое солнце на мгновение вспыхнуло и разорвалось внутри, и все потонуло в клубах черного дыма. Из окон стали выпрыгивать люди, затрещали автоматные очереди, a KB, выпустив по зданию еще один снаряд, загромыхал дальше но городу, давя гусеницами встречные машины и мотоциклетки… Судя по выбранному направлению, он стремился к реке.
Тем временем в радиоэфире уже взволнованно кричали о прорвавшемся в Слоним противнике, в штабах яростно крутились ручки полевых телефонов, и командир нацеленной на другой берег Щары батареи, дыша в трубку перегаром и мгновенно трезвея, в расстегнутом мундире, получал приказ срочно развернуть пушки навстречу русскому танку…
Успели, развернули, подпустили близко: чтобы наверняка, и засадили бронебойными со всех стволов. Но снаряды просто разорвались на надвигающейся махине, не причинив ей видимого вреда…
«О, майн гот!» — только и успел сказать молоденький артиллерийский офицерик, отпрыгивая в сторону. В следующее мгновение грохочущие
Уничтожив батарею, KB устремился к мосту, но тут из близлежащего переулка, ломая нависшие над заборами ветки яблонь и сшибая на броню, под рвущие землю гусеницы еще недозрелые плоды, вдруг вылетел немецкий танк PZ IV. Чуть притормозил, повернул квадратную башню и бабахнул: аккурат в подставленный под выстрел бок русского. Четко и красиво, как на стрельбах. Торжествующими улыбками охотников осветились лица наводчика и командира, со звоном полетела на клепаный железный пол обожженная пороховыми газами гильза, радостно закричали припавшие к земле артиллеристы…
Но вместо того, чтобы выбросить вверх огненно-дымный столб, KB словно стряхнул с себя облачка разрыва, продолжая движение к мосту, только уже с нацеленной в сторону немецкого танка пушкой… «Задний ход, быстрей! На-за-а…!» Слова, внезапно обретя вязкость, так и застряли в горле командира PZ IV. Страшное, бездонное в своей черноте жерло смотрело прямо в его расширенные зрачки, и это было последнее, что он увидел в своей жизни…
— Хилый мост… Боюсь, наш бегемот его просто раздавит. Ну да ладно — деваться все равно некуда… Попробуем с разгона… Давай, Вася! — кричал в переговорное устройство и не слышал своего голоса Тарасов. Из его носа текла кровь — последствия удара о прицел… Не лучше выглядели и остальные…
Деваться было действительно некуда: ревущий двигатель сжирал последние литры солярки, и мост оставался единственной надеждой прорваться на соседний берег. А там спасительный лес, и наши… В том, что на соседнем берегу, за лесом должна находиться линия русской обороны, товарищи не сомневались…
Взревев во всю мощь своего двигателя, KB вылетел на мост… Затрещали бревна под многотонной громадой, и от этого треска, как струны, напряглись нервы у сидящих в танке людей, словно от их внутреннего напряжения сейчас зависело, выдержит мост или нет…
Мост не выдержал, когда они были уже на середине… Проломив настил, KB обрушился вниз, увлекая за собой обломки бревен и перекрытий… Упал на самый край песчаной отмели, с которой чуть сполз назад и тылом уперся в речное дно. Весь моторный отсек ушел под воду, а передняя часть танка вздернулась кверху. Гусеницы намертво впечатались в несколько смягчивший удар песок…
— П… — приехали! — процедил сквозь зубы старшина, когда затих стон потревоженного металла и разгневанный натиск речной воды сменился умиротворяющим плеском. — Ну что, теперь пора выбираться… из этой бронированной могилы.
— Быть может, лучше дождаться темноты, — предложил вдруг Крутицын, прижимая ладонью разбитый лоб…
— Что говоришь!? Подождать!? — лицо Тарасова сразу стало злым. — Быть может и лучше… Да только немцы успеют за это время очухаться и обложить нас как зверя со всех сторон… Тогда точно — шансов уйти уже не будет никаких… Кто не согласен — может оставаться здесь до ночи, — старшина задрал голову и крикнул в башню. — Эй, Коромыслов, давай-ка сюда кормовой пулемет… Будем уходить через аварийный люк: первым пойду я — буду прикрывать отход. За мной Коромыслов, Пригожин и… все остальные!.. Желающие!.. Вася, пойдешь последним!