Бригантина, 69–70
Шрифт:
На комбинате уже дожидалась серая райкомовская «Волга». Шофер просигналил нам и, когда все собрались, широким жестом открыл багажник. Там дымился молочным паром отборный огненный чилим. Александр Ильич принимал нас по-царски.
С этого момента рассказ о поездке по Хасану, по сути, только начинается. Озеро, потом заповедник «Кедровая падь», где я фотографировал всех желающих со шкурой леопарда, горнотаежная станция, где растут женьшень и элеутерококк, служба солнца.
Но настало время всерьез поговорить о проблемах океана. О том, что он может дать людям, и о том, как люди должны принимать его дары. Вот почему я не стану рассказывать о леопардах
Итак, пора подвести некоторые итоги.
Не случайно главы этого очерка носят названия беспозвоночных животных. Одна даже озаглавлена «Балладой о диатомеях» и рассказывает о микроскопических водорослях, планктоне по сути. Все это, повторяю, сделано не случайно. Если раньше, говоря о богатствах океана, люди прежде всего имели в виду рыбу, теперь пришло время отказаться от этого узкого взгляда. И чем раньше, тем лучше. Прежде всего потому, что океан един и все живое связано в нем гораздо теснее, чем на суше, и еще потому, что беспозвоночные с каждым годом будут играть для нас все более важную роль.
Вот как сейчас обстоят дела у наших берегов с беспозвоночными.
Краб. Тихоокеанская комиссия, регулирующая квоты вылова, определила Советскому Союзу на 1970 год около 300 тысяч центнеров. Очевидно, ровно столько и будет выловлено. В ТИНРО считают, что эту цифру можно даже превысить за счет отлова стригуна и волосатого краба. Это обеспечит, во-первых, воспроизводство камчатского краба, а во-вторых, предотвратит его замещение стадами стригунов и волосатых, запасы которых явно недоиспользуются.
Креветка. Мы берем примерно 100 тысяч центнеров в год, тогда как могли бы свободно увеличить улов в два раза. Виной тому диспропорция между ловом, технологией и сбытом. Консервы, которых производится, очевидно, недостаточно, расхватываются в одно мгновение, а пласты замороженной креветки часто залеживаются в магазине. А мелкую креветку из Берингова моря, которую замораживают в блоках по 2,5 килограмма, надо расфасовывать в небольшие коробки и быстрее доставлять в магазины. Огромный блок никому не нужен.
Гребешок. В заливе Петра Великого он выловлен подчистую. Надо срочно создавать новые подводные плантации. В районе Сахалина и Курильских островов еще добывают 10 тысяч центнеров ежегодно. Это, как говорится, на пределе. Если количество улова не уменьшится, гребешок окончательно исчезнет из наших морей.
Мидия. В Приморье ее добывают около 5 тысяч центнеров. Это оптимальное количество. Если в ближайшие годы удастся создать подводные плантации, добычу мидии можно будет удвоить и утроить.
Кальмар. Его ловят и в Японском море и особенно много на Сахалине. Мы берем около 100 тысяч центнеров, а японцы — свыше 5 миллионов. С успехом можно было бы добывать 2–2,5 миллиона центнеров. Но наш внутренний рынок и так насыщен кальмаром. Здесь предстоит еще очень большая работа. Нужны новые виды консервов, торгующим организациям тоже предстоит поломать голову над тем, как увеличить сбыт кальмара. Шутка ли, 2 миллиона центнеров! Это килограмм кальмара на душу населения.
Трепанг. Судьба трепанга очень схожа с судьбой гребешка.
Голотурия. Это ближайший родич трепанга. Вкусовые качества ее несколько хуже, да и целебные свойства, очевидно, не на высоте. Поэтому она не находится, как трепанг, на грани исчезновения. Только в заливе Петра Великого можно добывать 20 тысяч центнеров, а у Сахалина и того больше.
Леда. Запасы этого малосъедобного моллюска огромны. Можно долгие годы ловить его в количествах, превышающих 5 миллионов центнеров. Почему этого не делают? Соотношение веса мяса и раковины у леды не столь высоко, как у гребешка. Почти вся выловленная леда идет сейчас на муку.
Калифорнийский рачок. Его в океане, как говорят специалисты, что грязи. 5, а то и 10 миллионов центнеров можно добывать шутя. Но соотношение мясо — хитин у него намного ниже, чем у креветки. Рачка ловят гораздо меньше, чем можно, и весь улов идет на муку.
Водоросли. Из водорослей наиболее ценные агародающая анфельция и морская капуста. Анфельцию добывают на Сахалине (лагуна Буссе), у южных берегов Курильских островов и в заливе Петра Великого. Запасы ее используются полностью — 40 тысяч центнеров в год. Очевидно, на этом уровне, обеспечивающем естественное воспроизводство, добыча анфельции останется в последующие годы. Поскольку нашей пищевой промышленности требуется все больше агар-агара, нужно создавать искусственные плантации. Зато с морской капустой, вкусовые и лечебные качества которой известны с незапамятных времен, все обстоит совершенно иначе. Японцы давным-давно культивируют эту съедобную водоросль на бамбуковых плотах. Настолько велик спрос. А у наших берегов ее можно брать сотнями тысяч центнеров (на воздушно-сухое вещество). Один миллион в год, во всяком случае, наверняка. Но у нас добывается только 8 тысяч. Салат из морской капусты — непременная закуска в любой владивостокской столовой или буфете. Но слишком медленно продвигается капуста на запад. Надо помочь ей скорее преодолеть эти 10 тысяч километров.
Теперь поговорим о самом главном — о рыбе. Как обстоят дела с ней?
70–90 процентов рыбных акваторий уже изучено. [43] Донное рыболовство достигает своего предела. Великая эпоха донного трала переживает характерный для истории мировых империй мучительный закат. Суда, оборудования, приемы и технология лова — это не мертвый груз. Это огромная инерция большого производства со славными традициями. Тут в один день перемен не добьешься. Ученым уже давно ясно, что пора переходить на лов пелагической рыбы, обитающей в поверхностных слоях. Но для этого нужны новые суда, принципиально иная техника. А куда девать старые? Железнодорожники тоже знают, что более широкая колея куда выгоднее существующей, но разве может потенциальная выгода преодолеть могучую инерцию огромного налаженного хозяйства? Здесь нечто большее, чем простой конфликт нового со старым. Это столкновение радикальной идеи с привычным укладом, который все еще приносит большую выгоду. Это древний конфликт, в котором все-таки всегда побеждает идея.
43
По данным проф. С. В. Михайлова.