Бриганты
Шрифт:
— Тихо разбуди их. Выбирайтесь из фургона. Мои люди проводят вас. Если кто-то завизжит, бросим и уйдем, — короткими фразами, чтобы быстрее дошло, приказал я.
Проводив ее до фургона, помог взобраться. Попка у девушки была полнее и мягче, чем остальные части тела. В фургоне послышалась возня и шепот. Я выделил двух человек, объяснил им, как вести девиц на поляну к нашим лошадям. Остальным приказал зачистить территорию вокруг шатра, а потом собраться возле него.
Девицы выбрались из фургона. Было их восемь. Они держали в руках узелки и жались друг к дружке, испуганно поглядывая на двоих моих бойцов в черном, которые стояли рядом с фургоном.
Я подошел
— Все собрались?
— Да, — ответила одна, судя по голосу, та самая, с которой я общался ранее.
— Постройтесь цепочкой. Передняя возьмется за одежду бойца, который вас поведет, а остальные — друг за друга. Из строя не выходить, чтобы не случилось. Не визжать и не разговаривать, иначе могут выстрелить на голос и убить, — проинструктировал я.
Они построились за моим бойцом и медленно пошли в сторону леса. Так водят по дорогам слепых, которые сбиваются в группу и нанимают поводыря. Как ни странно, девицы ни разу даже не ойкнули. Наверное, это будет самое яркое приключение в их жизни. Остается только посочувствовать родственникам и друзьям, которым придется выслушивать рассказ о нем по несколько раз.
Закончив зачистку, мои бойцы собрались возле шатра, рядом с трупами шести оруженосцев, которые должны были бдительно охранять сон своих сеньоров. Я отобрал четыре пары самых крупных бойцов и объяснил, что им предстоит сделать: залезть в шатер и оглушить и связать рыцарей.
— Если кто-то заорет, убивайте, — разрешил я.
Остальные собрали оружие, доспехи и прочее имущество убитых ранее и приготовились быстро отступить.
Сперва в шатер залезли четверо. Они распределили жертв, после чего приступили к делу. К ним сразу полезли еще четверо. В шатре послышались удары, возня, чье-то возмущенное «В чем дело?!». Кто-то попытался заорать «измена», но смолк на первом слоге. Никто из спящих англичан не прореагировал на эти звуки. Ближайшие живые враги были метрах в пятидесяти от нас. Из шатра по одному выволокли четырех рыцарей с кляпами во рту и со связанными за спиной руками. Мы подождали, когда они очухаются, забрали из шатра оружие, доспехи и седла, после чего поставили пленников на ноги и повели под руки в сторону леса. На опушке встретились с бойцами из группы Хайнрица Дермонда, которые делали второй заход за лошадьми.
— Не задерживайтесь. Берите ближних лошадей — и быстро назад, — приказал ему.
Девицы сидели на опушке на противоположном конце леса вокруг костра, который по моему приказу развели для них. Они напоминали стаю светлых бабочек, слетевшихся на огонь. Для них отобрали самых спокойных трофейных лошадей, оседлали, укоротив стремена. Мои оруженосцы с удовольствием помогли девицам забраться в седло. Меня поражала разница, с какой они относились к благородным и неблагородным женщинам. Первым, даже уродинам, оказывалось всяческое внимание, вторых, даже раскрасавиц, можно было бить и насиловать.
Рыцарей, освободив от кляпов, тоже посадили на лошадей, но со связанными за спиной руками. К каждому было приставлено по два охранника: первый вел на поводу лошадь с пленником, а второй ехал сзади и присматривал.
На всякий случай я предупредил пленников:
— Не делайте непродуманных движений. У моих людей приказ убить вас при малейшей попытке к бегству.
— Я — рыцарь! Могу поклясться, что не сбегу. Развяжите мне руки, — потребовал один из них, обладатель густой черной бороды, говоривший на гасконском диалекте.
— Какой ты рыцарь?! — насмешливо произнес я. — Рыцари не воюют с дамами и в плен их не берут!
— Я не брал их в плен, — гордо заявил
— Если бы мой сеньор или кто-либо из его вассалов поступил так, я бы потребовал немедленно отпустить дам. В противном случае покинул бы войско. Мне с подлыми людьми не по пути, — поделился я своими взглядами на рыцарскую честь. — Ты остался, значит, ничем не лучше их. Поэтому обращаться с вами будут, как с людьми подлыми, не достойными уважения.
Ночью по лесной дороге быстро не поедешь. Мы двигались шагом и плотной массой. То один, то другой боец крестился и шептал молитвы. Темноты они боялись, даже сбившись в кучу. Причем во время вылазки в лагерь врага страха этого не было. Наверное, его заглушал страх реальной опасности. Впереди ехал дозор из пяти человек, затем три десятка арбалетчиков под командованием Хайнрица Дермонда, которые сопровождали девиц, конвоировали пленных и гнали захваченных лошадей, а в арьергарде — я с остальными бойцами, чтобы встретить погоню, ежели такая будет. Всего мы захватили около трех сотен отменных жеребцов. Если доведем их и пленных рыцарей до своей территории, налет окажется очень прибыльным.
Когда посветлело, я проскакал к голове колонны и приказал ускорить движение. Нам надо было, во-первых, как можно дальше удалиться от вражеского лагеря, а во-вторых, добраться до места, которое я приметил под засаду. Оно находилось на «французской» территории, сразу за сожженной деревней. В зоне боевых действий не осталось уцелевших деревень. Одни разорили англичане, другие — французы. Проехав мимо пожарища, по открытому месту, преследователи должны расслабиться. После чего и встретятся с нами.
Возвращаясь в хвост колонны, я посмотрел на девиц, которые с напряженными лицами ехали на лошадях. Им всем не впервой путешествовать верхом, но, наверное, никогда раньше не катались так долго. Уверен, что растерли все, что можно. С какой из них общался ночью — определить не смог. За исключением одной пышки, все они казались худенькими, от всех воняло лошадьми, а не пахло ромашками, и все смотрели на меня с интересом. Не знаю, что именно обо мне рассказали им Мишель де Велькур и Анри де Халле, которым я поручил развлекать девиц, но явно что-то из жанра «ненаучная фантастика», к которому тяготеет слабый пол. Впрочем, женщинам не важно, что именно говорят о мужчине, лишь бы говорили эмоционально и часто. Так им легче влюбиться.
28
Мы благополучно добрались до места засады. Проехали немного дальше, где на заброшенном поле, которое начало зарастать березками, оставили лошадей, своих и трофейных, девиц и пленников под охраной Ламбера де Грэ и десяти арбалетчиков. Девицы слезли с лошадей с помощью оруженосцев, а потом, прежде, чем сделать первый шаг, какое-то время стояли, широко расставив ноги и немного согнувшись. Позы были очень двусмысленные. Впрочем, с голодухи мне много чего казалось двусмысленным. С остальными бойцами я вернулся к месту засады. Дорога в этом месте проходила между двумя невысокими пологими холмами, поросшими деревьями и кустарником. Арбалетчики, как на учениях, рассчитались на первый-второй и разошлись каждые на свой склон. Быстро нашли места для позиций, обеспечили дополнительное укрытие, если требовалось. Мы с Хайнрицем Дермондом прошли каждый вдоль своего склона, поверили маскировку. На этот раз я занял позицию не в конце, а в начале засады, в том месте, где лес начинал редеть, и дальше шли заброшенные поля. Оттуда хорошо просматривалось все открытое пространство. Я не сомневался, что погоня будет, но не мог угадать, сколько человек пошлют. Надеюсь, что не всю конницу.