Бриллиантовые кандалы
Шрифт:
— А бабу чпокнем прямо в больнице, — прибавил Холодец. — Она слишком много знает.
— Её чпокнуть легче всего, — промычал Кубометр с набитым ртом, — а вот как бы нам на банкире не засыпаться.
— Операцию по устранению Карелина надо тщательно подготовить, — сказал Борода и обвёл напарников пристальным взглядом.
Кокос нетерпеливо ёрзал на диване.
— Шеф, а когда ты брюлики реализуешь? — Этот вопрос интересовал его гораздо больше, чем предстоящее покушение на Карелина. — Ты, вроде, говорил, что уже нашёл купца?
— Да, есть один барыга в Бразилии, — ответил главарь неохотно и задумался.
Реализация бриллиантов
Состоялась встреча. Бороде Либерман не понравился. Бегающий взгляд, льстивая улыбка, торопливая убаюкивающая речь. С таким надо держать ухо востро. Осмотрев камни, бразилец пришёл в восторг и тут же связался с боссом. Не прошло и двух часов, как тот сам позвонил Бороде и объявил, что «товар» весьма его интересует и что он согласен со всеми финансовыми условиями. Единственное, на чём он настаивает, — это чтобы сделка состоялась в Бразилии. Либерман пояснил «русскому сеньору», что его босс, прежде чем платить деньги, хочет лично увидеть камни. А в Россию он лететь не может, считая это слишком опасным. Русской стороне следует самой позаботиться о нелегальной транспортировке бриллиантов в Бразилию.
Такой поворот в переговорах весьма разочаровал Бороду. Переправка краденых камней в Южную Америку — это настоящая головоломка. Неоднократно судимый, Борода состоял в базе данных не только у российских правоохранителей, но и у Интерпола. Ему был закрыт въезд в США и в страны Шенгенской зоны. «Пробить» визу в Бразилию ему, может быть, и удастся, но его и тех, с кем он полетит, таможенники в аэропорту будут проверять особенно тщательно. Надо искать надёжных курьеров и «незасвеченный» канал транспортировки, а это долгая история.
Борода хмуро оглядывал сообщников. Едва речь зашла о реализации камней, все сразу навострили уши. Даже Кубометр перестал чавкать. Каждому было обещано по миллиону долларов, и они жаждали как можно скорее получить эти деньги.
— Брюлики придётся везти за бугор, — прибавил Борода резко. — Это непросто, тут надо думать и думать!
— Да чего там, шеф, — сказал Кубометр, — по-моему, обделать это не труднее, чем с «колёсами». Найдём бригаду негритосов, выдадим им по сотне долларов на рыло, и пусть везут контейнеры с брюликами у себя в желудках. Метод опробованный. Да и собака таможенная не унюхает. Алмазы — не героин.
— А у тебя есть гарантия, что негритосы не слиняют от нас в Бразилии? — свирепо прорычал Холодетц. — Черномазые — народ ненадёжный, сколько раз они нас кидали!
— Без риска нельзя, — стоял на своём Кубометр. — А негров можно надёжных найти. И не говорить им, что в контейнерах, а то, правда, соблазнятся. Или сказать, что в контейнерах мощи святого Никодима Алеутского, тогда точно не соблазнятся.
— Орава негров вызовет подозрение у таможенников, — заметил Колян. — Кому-нибудь да сделают ультразвук желудка.
— Ладно, всё! — отрезал Борода. — Базарить про камни закончили! Сейчас надо думать, как валить Карелина.
— Предлагаю использовать мину с дистанционным управлением, — сказал Колян. — Там у подъезда стоит мусорный бак, мимо него банкиру никак не пройти…
Глава 16
В полумрак больничной палаты сквозь щель между шторами сочился бледный рассвет. Заглянувшая в палату медсестра, увидев, что Марина пошевелилась, тут же умчалась и вскоре вернулась с молодой длинноногой врачихой. Та пощёлкала кнопками на каком-то приборе, стоявшем на тумбочке рядом с кроватью, потом сняла с лица больной приспособление, похожее на респиратор. Дышать сразу стало труднее. Рот словно забился пылью. Марина сделала несколько судорожных вдохов, пока, наконец, не отдышалась. Врачиха внимательно наблюдала за ней, держа «респиратор» наготове. Когда дыхание больной выровнялось, она удовлетворённо кивнула.
— Вам сейчас лучше воздерживаться от разговоров, — сказала она. — Худшее позади, теперь пойдёте на поправку.
Марина слабо улыбнулась.
Врачиха и медсестра ещё некоторое время сидели у её кровати, потом врачиха ушла, осталась медсестра. Марина снова забылась сном, а когда проснулась, солнце вливалось в палату ярким потоком. Марина лежала в палате одна. На тумбочках у изголовья стояли какие-то приборы. Все они, видимо, были отключены. Через приоткрытую форточку доносилось пение птиц.
Марине вспомнились события той жуткой ночи на даче Карелина и не менее жуткого утра. «Зинаида и этот бандюга-охранник заставили меня залезть на антресоли, — думала она. — Потом я позвонила Бороде. Он вроде бы собирался приехать… Так… Это я помню… А что было дальше?»
Дальнейшее представлялось ей в каком-то тумане. На антресолях царила кромешная тьма, пахло нафталином и старыми пыльными вещами. Потом ещё запахло дымом…
Вспоминать об этих проклятых антресолях было до того противно, что к горлу подступила тошнота. Марина повернулась набок и стала смотреть на яркое пятно солнечного света, лежащее на соседней пустой кровати. Лучше она будет думать о чём-нибудь приятном. Например, о ночах, проведённых с Константином. Марина откинулась навзничь, закрыла глаза и сладко потянулась, вообразив его кудрявую голову, прильнувшую к её груди. Теперь, после всего, что она сделала для него, он от неё никуда не уйдёт. Она ведь, фактически, спасла ему жизнь.
Неожиданно в её мыслях возник Виктор. Она сама не заметила, как в мечтах перескочила с одного на другого. Думать о голливудском красавце было приятно, она даже начала ощущать сексуальное возбуждение. Марина вспомнила, как он набросился на неё в той полутёмной комнате, и что последовало за этим. Она задышала глубже. Вскоре она уже сама не понимала, спит она или грезит наяву. Она отдавалась губам и рукам Виктора. Это было так упоительно…
К полудню Марина узнала от врачихи, что её привезли из Подольска — вытащили, наглотавшуюся дыма, из горящей квартиры. Пробудь она в дыму ещё пять минут, и её вряд ли удалось бы спасти. Марина стала спрашивать, отчего начался пожар и что сталось с людьми, которые вместе с ней находились в квартире, но врачиха ничего не знала.