Бриллиантовые кандалы
Шрифт:
— Стоять! Стоять, говорят тебе! — кричали Борода и Холодец.
Гордейчук с пистолетом высунулся из «Опеля» и выстрелил, целясь в шину. Сидевшие в «Мерседесе» невольно пригнулись.
— Холодец, мочи его, — прохрипел Борода, тоже доставая пистолет.
Открыть ответный огонь преследователи не успели: вторым выстрелом Гордейчук продырявил переднюю шину «Мерседеса» и скрылся в окне. Кокос, ругаясь, вертел руль, сворачивая за «Опелем». Но вместо поворота «Мерседес», хлопая пробитой покрышкой, вылетел в кювет, пропахал боком по пологому склону оврага и остановился,
— Они уходят! — надрывался Борода. — Скорее!
Холодец выскочил из машины, взбежал на шоссе, но стрелять было поздно: «Опель», едва различимый в темноте, стремительно удалялся и вскоре исчез за поворотом.
Глава 10
Очнуться Виктору помог, сам того не подозревая, Гордейчук. Охранник тряс его так энергично, что младший Карелин вырвался из забытья, глубоко вздохнул и с трудом приподнялся на локте. Гордейчук к тому времени ушёл в спальню, где занялся приведением в чувство хозяина дачи.
Виктор обнаружил, что лежит на полу в сумеречной комнате, слабо освещённой жёлтой лампой. У стены виднелся сейф с распахнутой дверцей. Какое-то время молодой человек пребывал в несколько заторможенном состоянии, пока чей-то крик не заставил его вздрогнуть и напрячь внимание. Морщась от боли в затылке, он сел. Кричал Гордейчук, выглядывавший из окна спальни. Вслед за криком со двора донёсся визг шин резко затормозившей машины. Сцепив зубы, Виктор встал и вышел в коридор. Прошёл в спальню. Гордейчука там уже не было. Он направился было к спавшему отцу, но тут его внимание привлёк странный шум во дворе. Сначала вскрикнула женщина, потом началась приглушённая возня. Выглянув в окно, Виктор успел заметить, как охранник с пистолетом в руке затолкнул Марину в «Опель». Створки ворот автоматически раскрылись, из флигеля выбежал второй охранник и тоже запрыгнул в «Опель». Машина выехала за ворота.
Виктор попытался разбудить отца, но тот лишь мычал и моргал глазами. Отчаявшись привести его в чувство, Карелин-младший спустился вниз, зашёл в ванную и подставил голову под струю холодной воды. Это его взбодрило, в голове прояснилось. Он вспомнил голую Марину и рассыпавшиеся по комнате бриллианты. В том, что это были именно бриллианты, а не простые стекляшки, актёр не сомневался. Наверняка это дебирсовские алмазы, о которых ходит слух, будто они уцелели. Папаша мог прибрать их к рукам во время своего недолгого сотрудничества с южноафриканской фирмой.
Итак, получается, что Марина эти бриллианты у отца украла. Но при чём здесь охранники? Виктор потёр саднящий затылок. Предположений можно делать сколько угодно, но первое, что приходит на ум, — охранники были в сговоре с этой женщиной. Если бы они добросовестно относились к своим обязанностям, то, обнаружив у неё бриллианты, вызвали бы милицию. И ещё «Скорую» для своего бесчувственного шефа. Но вместо этого удрали, насильно, под дулом пистолета захватив с собой сообщницу. Возможно, они передумали с ней делиться. А это значит, что её повезли убивать…
Виктор видел бриллианты лишь мельком, несколько секунд до того
Вспомнились ему и минуты их близости. Чувствуя, как в нём снова разгорается желание, Виктор застонал от сознания того, что эти минуты больше не повторятся. Её убьют, а он бессилен помочь ей. Впрочем, почему бессилен? Можно позвонить в милицию. Хотя Марину это вряд ли спасёт. Слишком много времени упущено. Возможно, сейчас, в этот самый момент, её убивают где-нибудь в лесу…
— Этого не может быть, — весь в холодном поту, пробормотал он.
В волнении он прошёлся по тёмным комнатам. Сам не заметив как, оказался в гостиной. Включил свет. На глаза ему попался радиоприёмник, и тут его осенило. Перед самым приездом Марины отец рассказывал ему, что любит посидеть возле приёмника с наушниками, послушать чужие радиотелефонные разговоры и донесения милицейских патрулей. По его словам, это захватывало больше, чем какая-нибудь телевизионная «мыльная опера». Виктор уселся перед приёмником и надел наушники. Щёлкнул тумблером на панели. Наклонился к микрофону.
— Внимание, всем постам, — заговорил он, стараясь подражать сухому милицейскому тону. — Срочно принять меры к задержанию легковой автомашины марки «Опель» тёмно-вишнёвого цвета. Повторяю: «Опель» тёмно-вишнёвого цвета! Номер начинается на двадцать семь. В машине два особо опасных рецидивиста, одеты в чёрную униформу сотрудников охранного предприятия. Преступники вооружены…
Голос Виктора звучал в портативных рациях всех окрестных стражей порядка.
— С ними может находиться захваченная ими женщина. Преступники следуют по Каширскому шоссе или прилегающим дорогам…
Глава 11
— Сдаётся мне, что на фазенду мы уже не вернёмся, — сказал Гордейчук, оглядываясь на отставший «Мерседес».
— Точно, теперь возвращаться нельзя, — согласился Панин. — Нас будут поджидать эти хмыри. Я ведь как чуял, что у этой сучки есть сообщники.
Гордейчук ткнул Марину стволом пистолета:
— Кто такие?
— Они… ж-ждали меня, — пробормотала она, запинаясь.
— Кто такие, тебя спрашивают!
— Я не знаю их фамилий. Они должны были встретить меня и сопровождать до Москвы.
— Брюлики для них увела?
Она кивнула. В её сумочке затренькал мобильник.
— Это они? — спросил Гордейчук.
— Наверное.
— Выключи телефон.
Панин мельком оглянулся на приятеля.
— Я так думаю, придётся сейчас заехать на московскую квартиру. Документы с деньгами надо забрать. Время у нас ещё есть, пока Карелин с сынком не прочухались. А потом глухо ляжем на дно.
— Да, двигаем в Москву, — согласился Гордейчук.
— Но сперва избавимся от балласта, — и Панин бросил на Марину взгляд, от которого она помертвела.