Бриллиантовые кандалы
Шрифт:
— Конечно, — согласилась Марина.
— Поэтому снимай его.
Помешкав, Марина начала раздеваться. Зинаида тем временем вытряхнула содержимое её сумочки на стол, заставленный стаканами и тарелками с остатками еды. Среди выпавших из сумочки магазинных чеков и косметики были мобильный телефон и несколько рублёвых и долларовых купюр разного достоинства. Деньги тотчас перекочевали в карман хозяйки. Марина протянула ей платье. Оно было помято и кое-где испачкано кровью, но Зинаида пришла в восторг. Принялась рассматривать его и накидывать на себя перед зеркалом.
— Фигуры у нас почти одинаковые, так что платье мне должно подойти, — заключила Зинаида. — Подари мне его.
— Ну, не знаю, — Марина сделала шаг к столу. — Не могу же я ходить в одном лифчике…
— А вот это поноси, — и Зинаида бросила ей какое-то замызганное платье, похожее на халат. — Кстати, там, где тебе придётся сидеть, только такая одёжка и годится!
И она принялась снимать с себя блузку и брюки. Маринино платье надевалось через голову. Пока Зинаида это проделывала, пленница схватила со стола мобильник и спрятала в складках платья, которое держала в руках. Хозяйка оправила на себе новый наряд. Подражая походке модели, прошлась перед зеркалом.
— Ишь ты, — восхитилась она, — прямо на меня сшито!
Марина едва сдерживала смех. На тощей плечистой Зинаиде платье висело как на вешалке.
Гордейчук проснулся, тревожно огляделся по сторонам.
— А? Что тут у вас? — Он нащупал под подушкой шкатулку. — Опять, Зинка, дурью маешься?
Кряхтя, он сел на диване и уставился на Зинаиду.
— На хрена тебе это платье. В гастроном, что ль, будешь в нём ходить?
— В гастроном не в гастроном, а красиво, — Зинаида засмеялась.
— Почему шалава ещё не в шкафу?
— Я лучше придумала! Запихнём её на антресоли!
— Можно и туда. И запри, а то ведь сбежит. Кишками чую — сбежит!
— Пошли, — хозяйка подтолкнула пленницу к двери. — На антресолях у нас хорошо, мягко, одеяльца лежат…
В коридоре она приставила к антресолям стремянку, залезла, сняла оттуда какие-то вёдра и сумки.
— Ну вот, теперь полезай.
Гордейчук с пистолетом стоял в дверях, привалившись к косяку, и смотрел, как Марина, сгибаясь в три погибели, перебирается с верхней ступени стремянки в узкий закуток под потолком. Только что она надела хозяйкино платье, ухитрившись незаметно сунуть в его карман мобильник, и теперь боялась, как бы он не зазвонил или не выскочил оттуда.
Зинаида собралась было захлопнуть дверцы антресолей, как Гордейчук рявкнул:
— Руки ей свяжи! Пусть связанная сидит, так надёжнее!
Хозяйка принесла из кухни бельевую верёвку и снова залезла на стремянку. Марине пришлось протянуть ей руки. Связав её, Зинаида захлопнула дверцы.
Пленницу окутала темнота, пропахшая старыми вещами и нафталином. Снаружи донеслось громыхание складываемой лестницы, потом раздался сдавленный стон Гордейчука:
— Зинка, мать твою, дай мне ещё этих таблеток!
Где-то
Марина перевела дыхание. Попробовала повернуться, но под рёбра врезался бок металлического таза. После недолгой борьбы таз, громыхнув, приткнулся к стене, и дышать стало легче. Марина ещё несколько минут прислушивалась, потом снова переменила положение и попробовала пошевелить руками. Четверть часа ушло на то, чтобы методичными движениями кистей рук ослабить верёвку и получить возможность двигать ладонями. Только после этого она, действуя практически одними кончиками пальцев, извлекла из кармана мобильный телефон и положила перед собой.
Светящиеся цифры отчётливо виднелись в темноте. Марина набрала номер Бороды.
— Алло, — прозвучало в динамике.
— Это Марина, — зашептала она.
— Слушай, чего ты слиняла? И вообще, куда ты делась?
— Меня охранники остановили на выходе…
— И нашли камни?
— Да.
Слышно было, как Борода выругался.
— Я так и понял, что это мужики с дачи! Больше некому! Короче, где камни?
— У них. Вернее, у одного. Его зовут Никита, фамилии не знаю. Второго убили милиционеры.
— Менты вас не зацапали?
— Нет, мы от них ушли.
— Где ты сейчас?
— В Подольске.
— А камни?
— Тут, у Никиты… — Она продиктовала адрес, назвала подъезд и этаж. — Послушайте, а что с Константином? Он жив? Вы можете даль ему трубку?
Но главарь уже отключил связь.
Внизу снова заскрипела дверь, в коридор вышла Зинаида и прошлёпала в ванную. Марина выключила мобильник, опасаясь, что он затрезвонит, и засунула его в самый угол антресолей, спрятав под грудой тряпья.
Глава 14
Не прошло и тридцати минут, как чёрный «Мерседес» Бороды затормозил на Красногвардейской улице города Подольска. Главарь велел остановиться не у дома восемь, а немного в стороне.
После звонка Марины он никак не мог успокоиться: надо же, бриллианты увели из-под самого его носа! В эту ночь ему вообще не везло: мало того, что «Мерседесу» прострелили колесо и его людям пришлось там же, на дороге, его менять, вторую машину — «Ауди», направлявшуюся им навстречу, остановил милицейский патруль! Кубометр с Константином почему-то вызвали у блюстителей порядка подозрение и их отвезли в участок для проверки личности.
— Может, баба заманивает нас в ловушку? — бурчал Холодец, выбираясь из «Мерседеса». — Что-то долго молчала. Подозрительно это.
— Может, и заманивает, — отозвался Кокос. — Баба хитрая, по роже видно, с ней надо держать ухо востро!
— Вообще странное дело вырисовывается, — задумчиво говорил Борода. — Если охранники решили прибрать камни к рукам, то почему они до сих пор её не прикончили? На кой хрен им таскать с собой свидетельницу? — Задавшись этим вопросом, он сам же и ответил: — Их ошибку придётся исправлять нам. Кончать будем всех, кого застанем в сороковой квартире, и в первую очередь — шалаву! Холодец, слышал?