Бриллианты в шоколаде
Шрифт:
Борис наморщил презрительно нос.
— Все верно. Вы хорошо потрудились. Только вот Амелию я не убивал.
— Вы знали, что у нее в руках небывалые ценности!
— Так уж и небывалые, — фыркнул Борис. — Не спорю, несколько вещей там было стоящих, я так и сказал их владелице. Но в подавляющем большинстве украшения были не слишком дорогими.
— Милый вы мой! — воскликнул следователь вроде бы даже радостно. — Ответьте вы мне на один только вопрос. На какие средства ваш уважаемый папенька открыл свой собственный
Настя с удивлением взглянула на Воронихина. Это-то здесь при чем? Но вот Борис явно знал, в чем тут дело, потому что вид у него впервые был несколько смущенный.
— У отца были деньги.
— У вашего отца были не деньги. С собой из Советского Союза он привез беременную вами жену и два ювелирных украшения, украденных им у своего отца, вашего деда, и оцененных впоследствии израильскими антикварами в пятьдесят тысяч долларов. Ваш отец продал эти вещи, а на деньги он организовал свой бизнес. Неужели он вам никогда об этом не рассказывал?
Борис молчал. А Настя с ужасом смотрела на него. Она толком даже не понимала, что говорит следователь, но она видела, что слова Воронихина пугают Бориса.
А Воронихин продолжал:
— Я вот, например, уверен, что ваш отец — Лев Федорович Луговой, взявший в браке фамилию своей жены — Кох, много раз рассказывал своему маленькому сыну о том, какие невероятные ценности хранятся у его дедушки, оставшегося в далеком Советском Союзе.
— Кох? — переспросила Настя. — Это же твоя фамилия, Боря…
— Да.
Настя совсем растерялась и не нашла ничего лучшего, как спросить:
— Так ты… Так ты сын дяди Левы? Внук Федора Захаровича? Как и Амелия?
— Амелия — моя двоюродная сестра, а ее мать была моей теткой, — ответил Борис.
Настя молчала. Она понимала, что все происходящее с ними может иметь самые ужасные последствия. И все равно она не могла поверить в виновность Бориса. Как раньше она точно знала, что у Егора не хватит духу, чтобы убить человека, так и сейчас она была уверена, что Борис не мог убить Амелию. Нет, духу у него хватило бы, вот только он не смог бы нанести ей вред по другим причинам. Она была женщиной, и она являлась его сестрой.
Борис был человеком благородным, и он не мог совершить убийство женщины, которая к тому же не сделала ему ровным счетом ничего плохого.
Между тем Борис заговорил сам:
— Повторяю, я видел коллекцию Амелии. Клиентке так не терпелось показать ее мне, что она даже встретила меня на перроне. Мы прошли в ресторан, где она и предложила мне вначале бегло ознакомиться с украшениями.
— Разложили драгоценности на столе, прямо при посетителях и официантах? — снова не поверил ему следователь.
Не поверил, а зря. Борис спокойно ему объяснил:
— Мы заняли угловой столик. Да и ресторан был почти пуст.
— И вы оценили коллекцию без специальных инструментов?
— Это не было оценкой в полном смысле этого слова. Всего лишь первичное ознакомление. Но даже оно показало мне, что у Амелии оставалось очень немного дорогих вещей.
— Но даже ради нескольких все равно ведь стоило рискнуть, правда?
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — холодно произнес Борис.
— Я говорю о краже коллекции Амелии и ее убийстве.
Настя вскрикнула. Ее Бориса снова назвали убийцей! Насте было невероятно больно слышать такое о своем друге. И она не сдержалась и закричала:
— Этого не может быть, говорю вам! Борис не такой человек, чтобы убивать женщин из-за каких-то побрякушек! Я точно знаю!
— Дамочка, вы влюблены, и ваши слова — не аргумент.
— Да если бы он украл коллекцию у Амелии, он бы удрал из страны сразу же! Сделал бы это еще до того, как мы с ним познакомились!
— Видимо, ему было нужно время, чтобы продумать, как он будет транспортировать украденные ценности из страны.
— Чушь! Я считаю…
Но договорить до конца свою мысль Настя не успела. В это время в прихожей послышались чьи-то торопливые шаги, и знакомый голос Киры воскликнул:
— Это не он! Товарищ следователь, преступления совершил не Борис. Виноват совсем другой человек!
При этих словах Настя почувствовала себя так, словно родилась заново. Она почему-то сразу поверила, что Кира говорит не без оснований. И для защиты Бориса у опытной сыщицы есть куда более веские аргументы, чем у бедной Насти. Девушка воспрянула духом, почувствовав поддержку. Она радостно взглянула на Бориса, который тоже поднял голову.
— Мужайся! Тебе помогут!
Но зато следователь был явно недоволен появлением Киры. Он сердито взглянул на двух своих помощников.
— Вы что? Не закрыли входную дверь?
Те потупились, сознавая, что спорить с начальством не стоит. Вслед за Кирой появились Леся, Эдик и Лисица. Все они тяжело дышали, потому что лифт не работал, вверх по лестнице мчались, словно чувствовали, что нужно спешить, чтобы не дать совершиться ужасной ошибке. Но едва отдышавшись, все дружно подтвердили слова своей подруги.
— Борис ни в чем не виноват.
— Он лишь солгал, что не виделся с Амелией лично.
— И сказал, что не видел коллекцию, тогда как он ее видел!
— Вот! — воскликнул следователь. — И я то же самое говорю!
— Но коллекцию украл другой человек.
— И Амелию наверняка убил тоже он.
Следователь задумался.
— И почему я должен вам верить?
Поняв, что следователь созрел для разговора, Лисица тут же шагнул к нему, показав свое служебное удостоверение. Кира знала, что Лисица достает свое удостоверение лишь в самых ответственных ситуациях, когда иначе поступить просто невозможно. И сейчас, похоже, был один из таких моментов.