Британские коммандос
Шрифт:
Через два дня коммандос получили приказ уничтожить все, что невозможно унести из казарм. Эвакуация ожидалась в любой момент. Снова дадим слово Ричардсу:
«Почти все оборудование было совершенно новым. Мы должны были разбить большие дизельные электрогенераторы и тому подобное. Многое просто сожгли. Затем из войск сформировали огромную автоколонну длиной в несколько миль. 1-я гвардейская бригада, танки, инженерные войска и все другие части выстроились для отхода к Хайфе. В небе летали самолеты; «Спитфайры» сновали туда-сюда, охраняя автоколонну. Любой грузовик или танк, ломавшийся по дороге, просто сталкивали в сторону и поджигали. За нашим грузовиком-трехтонкой шел танк, и, когда он спускался с одного из холмов, его тормоза не выдержали. Замерев, мы смотрели, как танк скользит на нас. В конце концов, танк врезался в наш грузовик. Нам пришлось вылезти, столкнуть грузовик с дороги, поджечь и перебраться в другой. Так продолжалось на всем пути. Колонна была огромной, и вокруг валялось
Британские коммандос и значительная часть британских военных сил увязнут в открытых военных конфликтах по всему свету на следующие пять лет. На Дальнем Востоке армия Мао Цзэдуна громила китайских националистов, несмотря на то, что американцы оказывали Чан Кайши существенную помощь. В Малайе коммунисты, которых сами же британцы обучили и вооружили для борьбы с японцами, повернули свои армии против бывших союзников. 22 июня, менее чем через месяц после ухода из Иерусалима, в Малайе после убийства нескольких каучуковых плантаторов, британцы арестовали более 800 известных коммунистов. Вскоре коммунистические террористы, в основном китайцы по национальности, начнут крупномасштабные военные действия. Поводы для восстаний в этом взрывоопасном регионе находились непрерывно, и скоро туда стянут коммандос и многие другие части британской армии. Однако вначале 2-я бригада коммандос понадобилась в британской колонии Гонконг, где проводилась «дипломатия канонерок». Чиновников Гонконга все больше тревожило появление коммунистической армии Мао буквально на их пороге. К тому же ожидалось, что тысячи националистов, бегущих от коммунистов, захлестнут эту британскую колонию.
Среди самых юных новобранцев отряда был Джим Грин из Ормскерка, Ланкашир, еще недавно работавший на ферме трактористом. В возрасте семнадцати с половиной лет он отправился на вербовочный пункт, где, узнав, что флоту требуются лишь кочегары, заявил, что хочет служить на свежем воздухе. Офицер повел его в другую комнату… В общем, Джим вышел на улицу, подписав контракт на минимум 12 лет службы в морской пехоте. 18 мая 1948 года Джим Грин прибыл в учебный лагерь в Диле:
«Сначала я испытал шок, ведь я простой деревенский парень. Но как только поймешь, что главный здесь — парень с тремя нашивками, больше никаких проблем. Если честно, мне там здорово нравилось, некоторым тоже, другие так и не привыкли. В Портсмуте мы прошли артиллерийскую подготовку, затем пехотную в течение четырнадцати недель, потом нас послали на шесть недель в Бикли для обучения тактике коммандос. Я уже приступал к специализированному курсу, когда началась заваруха в Гонконге, и нам приказали готовиться к отправке. Наш набор был большим, пять или шесть рот, и мы должны были присоединиться к бригаде на Мальте, а потом плыть дальше на специально для этой цели реквизированном лайнере. Мы высадились на Мальте, корабль пошел на Ближний Восток за другими коммандос, а потом вернулся за нами, и мы поплыли в Гонконг. Вместе с отрядом коммандос № 42, разместившимся в казармах Уайтфилда в Коулуне, я сразу приступил к своим обязанностям. Мы патрулировали границы новых территорий, охраняли полевые склады и резиденцию губернатора. Пограничные патрули должны были останавливать беженцев из Китая, которых было очень много. У нас было четыре стрелковых роты, «А», «В», «X» и «Y», названные в соответствии с орудийными башнями крейсера. Еще были роты «S», подразделения огневой поддержки с тяжелым вооружением: «Викерсами», минометами и т. п., а также штаб, который общался с местной администрацией. Для меня это была потрясающая командировка, ведь раньше я не был нигде дальше Ливерпуля. Все шло замечательно, и было очень мало неприятностей, с которыми мы не могли бы справиться».
К декабрю 1949 года гражданская война в Китае свелась к отдельным случайным вспышкам. Коммунисты закрепились в Пекине, где националисты потеряли 600 000 человек, после чего перенесли свою столицу в Тайбей на прибрежном острове Формоза (впоследствии Тайвань). Однако «эффект домино» остановить уже было невозможно. Северная Корея объявила себя республикой; в Индокитае, будущем Вьетнаме, французы никак не могли справиться с объявленным вне закона коммунистическим лидером Хо Ши Мином. В том же месяце британское правительство отправило четыре полка в Малайю для борьбы с воюющими в густых джунглях коммунистическими террористами. Мятежники называли себя Освободительной армией народов Малайи, хотя командовал ими Чин Пен, китайский коммунистический лидер. Примечательная личность. За службу у союзников во время Второй мировой войны Британия наградила Чин Пена «Орденом Британской империи» 3-й степени, который тот получил из рук короля Георга VI, а в 1946 году он маршировал в Лондоне на параде Победы. После объявления в Малайе в 1948 году «чрезвычайного положения» Чин собрал хорошо обученную и дисциплинированную пятитысячную армию, постоянно ускользавшую от британских войск. К марту 1950 года коммунистические террористы уничтожили 863 гражданских лица, 323 полицейских и 154 солдата, сами же потеряли 1138 человек убитыми и 645 захваченными в плен. Вместе с другими британскими военными формированиями части 3-й бригады коммандос уже находились
«В начале 1950 года нас отправили в Малайю. Сначала мы прибыли на остров Пенанг для обучения действиям в джунглях: учились патрулировать, устраивать засады, избегать засад и выслеживать партизан. В местных условиях очень важна акклиматизация. Для большинства из нас все было новым. Я стал разведчиком, действующим далеко впереди основных сил. Опасная работа, но на удивление популярная среди коммандос. Я получал большое удовольствие. Приходилось все время быть начеку и тогда ты замечал гораздо больше. Конечно, ты первым попадал в засаду, но это только повышало адреналин. Разведчиков обычно было два, ведущий разведчик и второй, а между ними следопыт с Борнео. Это были очень преданные пареньки, гордившиеся службой в британской армии. Они были отличными следопытами: потревоженный лист, след — они все замечали и объясняли нам. Замыкала цепочку пулеметная группа с ручными пулеметами Брена. Всего в патруле было десять человек: три в пулеметной группе, семь в стрелковой, из которых двое были разведчиками».
Сначала отряд разместился в двух палатах Центральной китайской психиатрической больницы: ряд кирпичных стен по пояс высотой, а дальше до крыши сетки. Коммандос недолго там оставались из-за отвратительной канализационной системы. Все отбросы стекали по открытым стокам, пока заполняющаяся яма не приближалась к жилым помещениям. Вонь стояла жуткая. Все, кроме двенадцати человек, заболели дизентерией, и отряд переместился в палаточный лагерь на каучуковой плантации и некоторое время базировались там:
«Каждая рота, контролировавшая огромное пространство, кроме ротного командира, имела двух полуротных офицеров, каждый из которых возглавлял половину роты, то есть два взвода. На обычное задание отправлялись, как правило, патрули из двух взводов, которыми, в зависимости от дальности рейда, мог командовать и сержант. В моей полуроте был один парень, Энсли, племянник «Сумасшедшего Майка» Калверта. Он ненавидел базовый лагерь, и в результате мы не вылезали из патрулей. Одно патрулирование по трем штатам Малайи длилось семь или восемь недель.
Позже это стало обычной практикой патрулирования в джунглях; на Борнео патрулирование длилось и до 12 недель. Энсли пришло в голову, что, раз террористы передвигаются столь свободно, значит, пользуются дорогами. Он хотел найти эти пути и поставить на них засады. Некоторые из территорий, по которым мы бродили, даже не были нанесены на карты. На найденных тропинках мы устраивали ловушки. Мы вешали ожерелья из гранат, но чаще всего они оставались пустыми, а самой крупной нашей добычей была дикая свинья. Каждое ожерелье состояло из 36 гранат с чеками, привязанными веревкой к проволочной ловушке; если кто-то спотыкался о проволоку, чеки выдергивались и гранаты взрывались с интервалами в несколько секунд. Предполагалось, что ведущий террористической группы попадает в ловушку, а все остальные террористы оказываются в зоне засады. Во всяком случае, мы на это надеялись.
С воздуха нам сбрасывали свежую еду и чистую одежду. Мы заказывали припасы по радио и быстро их получали. Это была тяжелая служба, но мне, двадцатилетнему мальчишке, она очень нравилась. Не вся наша жизнь состояла из патрулирования. Вместе с полицией джунглей мы заходили в деревни, считавшиеся пристанищем террористов, и сгоняли всех обитателей. Иногда в таких операциях участвовали две роты. Одна группа занимала позиции вокруг деревни, другая входила в деревню, сгоняла и строила мужчин и женщин отдельно. Приводили информатора с закрытым лицом, и он шел вдоль рядов и указывал тех, кто был связан с террористами. Их арестовывали и забирали в местный полицейский участок. Иногда, чтобы добраться до деревень к рассвету, нам приходилось вставать в два или три часа ночи. Дорога от нашего лагеря шла через мост, построенный из железнодорожных шпал, которые грохотали под колесами грузовиков. Грохот разносился на многие мили. Только несколько позже мы поняли, что таким образом сами предупреждали жителей соседних деревень о нашем приближении, и стали избегать этот мост, форсируя реку вброд. Через много лет на одной из встреч я увидел фотографии той реки с крокодилами, хотя наяву никогда их не замечал. Пиявки, да. Когда мы вылезали из реки, всегда приходилось тщательно проверяться, хотя и так все было ясно, потому что из ботинок хлестала кровь. Однажды я сигаретой выжег из ног 32 пиявки.
Не сразу мы обнаружили, что наши повар и полицейский переводчик — шпионы террористов. Они всегда знали, когда мы выходим, поскольку накануне патрулям выдавался паек. Повар знал о каждом нашем движении. В одном из первых патрулей мы разведывали местность; разделились на отделения, чтобы обследовать два горных хребта, и перед тем, как мы вошли в джунгли, командир разрешил нам передохнуть. Мы курили на поляне, когда увидели трех человек, бегущих вниз, и решили, что это парни из другого взвода, но командир посмотрел в бинокль и понял, что это террористы. Мы открыли огонь и убили двоих. Третий, раненый, скрылся, оставив кровавый след. Один из убитых оказался японским сапером, видимо, задержавшимся после войны, а второй — местным террористом.