Бритва Дарвина
Шрифт:
Дар задержался на секунду – не потому, что хотел немного отдышаться, а потому, что поразился количеству пуль, срикошетивших на то место, где он лежал. Все камни в нише были выщерблены пулями, пончо и рюкзак Дара превратились в дырявые лохмотья. Два магазина от «легкой пятидесятки» пули русского снайпера продырявили, как консервные банки. Видеомонитор разбит вдребезги – следовательно, план «А» отменяется. Придется действовать иначе. Нужно увидеть, когда Япончиков доберется до своего «Шевроле» – если он туда доберется.
Дар вытащил «легкую пятидесятку» из щели под
Он забыл, какая тяжелая эта так называемая «легкая пятидесятка». К тому же к весу винтовки прибавился вес оптического прицела с десятикратным увеличением – отчего она вовсе не стала легче. Во время службы в морской пехоте Дарвин всегда сочувствовал радистам и гранатометчикам, которым приходилось таскать на своем горбу тяжеленное оборудование – чудовищные рации «PRC-77», которые на бегу отбивали всю задницу, или пулеметы «М-60», или громадные сорокамиллиметровые гранатометы. Дар не сомневался, что у каждого из этих парней – у тех из них, кого не убьют на войне, – до конца жизни будет болеть спина, сорванная такой непомерной тяжестью.
К тому времени как Дарвин спустился к хижине и присоединился к Сидни, сидевшей за валуном, у него не только снова открылось кровотечение из обеих ран, он еще и насквозь промок от пота. Хорошо хоть хватило ума перед этим марш-броском снять бронежилет, который весил двадцать пять фунтов.
– Все спокойно, никакого движения, – доложила Сидни. – Я наблюдала за местностью в бинокль, а не через прицел твоей винтовки.
Дар кивнул.
– Ни звука?
– Я не слышала, чтобы «Шевроле» заводился… Но он стоит черт знает где отсюда – может, мы вообще не услышим, как он уедет.
– Но он точно не проезжал еще через то открытое место? – спросил Дарвин.
– Я же сказала – никакого движения, – немного раздраженно сказала Сид.
Дарвин с «легкой пятидесяткой» отошел немного левее, вниз по склону, стараясь держаться вне поля зрения русского снайпера, который мог быть где-нибудь на дороге или в придорожных зарослях. Дар шел к большому валуну с плоской вершиной, что находился чуть выше последней кучки дугласовых пихт, после которой лесистый склон горы переходил в ровную, заросшую травой долину. Благополучно добравшись до валуна – русский ни разу не выстрелил, – Дарвин махнул Сидни рукой, чтобы та шла к нему.
Дар пристроил «легкую пятидесятку» на плоской верхушке камня, лег на живот, посмотрел в оптический прицел с сеткой, размеченной в тысячных, и заново настроил вертикальное и горизонтальное смещение. Ветра сегодня почти не было – даже здесь, на открытом пространстве, – только легкое движение воздуха со скоростью не больше трех миль в час. Но Дарвин знал, что при стрельбе на такое большое расстояние необходимо учитывать даже самые незначительные факторы.
– Ты что, издеваешься? – спросила Сидни, глядя на открытый отрезок дороги вдалеке через трофейный бинокль с увеличением 7х50. – Отсюда до дороги не меньше мили!
– Тысяча
Он снова примерился к винтовке, задержал дыхание и попробовал прицелиться, подбирая положение ладони и щеки на ложе. Даже отсюда они услышали, как вдалеке заработал двигатель «Шевроле».
– Прекрасно, – сказал Дар. – Если только Япончиков не вздумает вернуться, мы будем знать, где он теперь находится. Ему ехать до этого поворота примерно полмили.
– Ты ведь не думаешь серьезно, что сможешь…
– Будешь корректировать меня, – перебил Дарвин. – Мне хватит времени только на пару пристрелочных выстрелов. – Он приник к телескопическому прицелу. – Я буду целиться вон в тот валун у дороги, в том месте, где она снова поворачивает вправо.
– Какой валун? Тот, что потемнее или посветлее?
– Светлый, – сказал Дар и выстрелил. Неприглушенный звук выстрела оглушил Сидни, она даже подпрыгнула на месте от неожиданности.
– Извини… – сказала Сид. – Я не видела, куда ты попал…
– Все нормально, – успокоил ее Дар. – Скорее всего я промазал, причем сильно.
Он выстрелил еще два раза.
– Я заметила, куда попала вторая пуля, – сказала Сид. – На тридцать метров ближе дороги. Мне говорить расстояние в ярдах или в метрах?
– Черт! – ругнулся Дарвин и снова внес поправки в настройку прицела. – Неважно в чем – сойдут и метры, – сказал он и снова прицелился. В магазине осталось два патрона, а Дар знал, что «Шевроле» появится на дороге всего через несколько секунд. Он расстрелял еще два патрона не глядя, быстро вынул пустой магазин и вставил новый, с бронебойными патронами.
– Обе пули попали в обочину, – сообщила Сидни, глядя в бинокль и с трудом удерживая его, чтобы не дрожал. – Одна – примерно на метр вправо, а вторая – на полтора метра вправо и чуть выше светлого валуна.
– Прекрасно, – сказал Дар, в последний раз внося поправку в настройку прицела. – Этого должно хватить. Теперь я буду все время смотреть в прицел, а ты смотри в бинокль – как только над кустами покажется крыша «Шевроле», скажешь мне.
– Но у тебя будет всего секунда или две…
– Я знаю, – сказал Дар. – Не говори ничего, пока он не появится. А потом просто скажи «есть!», хорошо?
Сидни замолчала, глядя в бинокль. А Дарвин несколько раз моргнул, проясняя взгляд, расслабился, посмотрел в прицел – с правильного расстояния, чуть больше двух дюймов от окуляра, – заставил себя не закрывать левый глаз и полностью сосредоточился на перекрестье прицела. На таком расстоянии нужно будет стрелять с упреждением – чтобы учесть скорость движущегося автомобиля. А для этого нужно еще правильно определить его скорость. Дорога была плохая, а поворот – довольно крутой, но Дар сильно сомневался, что Япончиков станет осторожничать и беречь автомобиль. Если бы он сам был на месте Япончикова, то постарался бы проскочить поворот на скорости чуть больше тридцати миль в час. Когда «Шевроле» притормозит перед поворотом, наверное, поднимется целый столб пыли…