Бродяги
Шрифт:
"Сколько стран, столько и обычаев".
Английская пословица
До города они дошли, когда солнце уже поднялось в зенит и ощутимо припекало. Дилла накинула на себя гламур, как делала всегда при посещении человеческих поселений.
– Сними, – сказал Лейн. – У них над воротами что-то вмуровано. Любая личина сползет сразу.
Дилла заслонилась ладонью от солнца, рассматривая основательно разрушенные стены города с неторопливо ползающими по ним каменщиками. Перевела взгляд на новые ворота.
– Разумная мера предосторожности, учитывая разгул нежити. Хотя… Нежить ведь днем не показывается! Значит здесь живут фэйри?
– Вполне возможно, – Лейн не сводил глаз с арки. – Знаешь что? Без особой нужды свои способности не демонстрируй, ладно? Пока я не разберусь с местной магией.
– Ты это себе скажи.,– Дилла поправила волосы, скрывая заостренные уши. Жаль, глаза не спрячешь. А Лейн на человека ещё меньше похож. Если к фэйри здесь относятся враждебно, их ждут неприятности.
У ворот стояло четверо стражников. Все люди, в зеркально начищенных латах и при тяжелых боевых мечах. Входную пошлину они не требовали, но оглядывали входящих пристально и недобро. На Диллу стражники посмотрели с высокомерным удивлением. На Лейна – с подозрением. Но задержать не попытались.
– Похоже, фэйри здесь не в диковину, – шепнула Дилла. – Но и не в чести.
– Тебя это удив… – Лейн закашлялся. – Фу-у, ну и запах!
Внутри город вонял навозом, сточными канавами, краской, и свежеобожжённой глиной. Под ногами хрустели кусочки черепицы.
– У них тут что, со всех домов крыши посрывало? – Дилла проводила глазами понурую лошадку, тянущую телегу, полную блестящей терракотовой черепицей.
– Ремонтируют. Видишь, следы войны, – Лейн показал на мостовую, пестревшую гладкими новыми плитами среди старых потрескавшихся.
Дилла прислушалась к тихому разговору двух женщин в тёмных, длинных платьях. Солнце жарило вовсю, но они не скидывали с головы плотные покрывала из шерстяной ткани.
– Лейн, я ни слова не понимаю. А ты?
– Представь себе, понимаю. Ты что, без лингво-амулета на Дороги вышла? Ну, ты и дура!
"Подружились, называется!" – Дилла демонстративно сжала и разжала кулаки.
– Ещё раз обзовешь, будешь собирать выбитые зубы сломанным пальцами!
Лейн скептически хмыкнул, не останавливаясь, порылся в боковом отделении сумки и вытащил прозрачный камушек с продетым в отверстие шнурком.
– На, носи в кошельке. А лучше на шее. Он работает в обе стороны – и ты понимаешь, и тебя понимают.
Дилла надела амулет. Чужая речь не стала звучать понятнее, но что-то внутри головы словно бы нашептывало перевод. От этого в ушах и даже в мозгу возникло ощущение щекотки.
– А по-другому нельзя?
– Ничего, привыкнешь. – Лейн остановился у раскрытой двери трехэтажного дома. Изнутри тянуло запахом свежей сдобы. Изучил вывеску с намалеванным желтым кругом, рассеченным косым красным крестом. – Странный знак для трактира.
– Если это трактир, – Дилла потянула его за рукав. – Успеешь пожрать, давай сначала осмотримся.
Лейн страдальчески вздохнул, но отошел от двери. Их то и дело обгоняли подводы с досками, бочками и мешками. Людей стало встречаться больше, Дилла ловила на себе косые взгляды. Не то чтобы враждебные, скорее осуждающие. Ей доводилось бывать в крупных человеческих городах, но в таких случаях она непременно носила гламур, чтобы не привлекать внимания. Лейн шагал, гордо задрав нос, не обращая внимания, на то, как горожане ухмыляются при виде его порванного камзола. Дилле их ухмылки не понравились. Она отстала на шаг, прицельно осматривая улицу впереди. Двое парней, разгружавших подводу с досками, глянули на Лейна, перемигнулись и двинулись к нему. Дилла поймала взгляд того, кто выглядел поумнее, прищурилась и погладила рукоять кинжала. Парень толкнул своего приятеля в бок, и оба, мигом заскучав, вернулись к работе.
– Не любят они нелюдей, – пробормотал Лейн. – Но не как серьезных врагов. Полагаю, война у них была не с фэйри.
– Иначе бы нас в город не пустили. А ты заметил, что на улицах не видно детей?
– Я много чего заметил, – Лейн мотнул головой, указывая на очередную вывеску с перечёркнутым желтым кругом. – Уже над четвертой лавкой висит. Что бы это значило?
– Желтый круг? – Дилла задумалась. – Сыр? Масло? Лепёшка?
– И кто из нас оголодал? – фыркнул Лейн. – Нет, это что-то другое. Может, луна?
– Здесь три луны, – напомнила Дилла. – И как можно запретить луну?
– А для чего запрещать сыр? – Лейн оглянулся. – Погоди… Знак висит над булочной, сапожной мастерской, портняжной и над кузницей. Что у них общего?
– Ничего, – буркнула Дилла. В животе у неё действительно начало урчать от голода.
– Золото! – с торжество воскликнул Лейн. – Этот знак означает, что расплачиваться золотыми монетами запрещено. Спорим, я прав?
– Если золото здесь не в почете, значит они предпочитают серебро. – Дилла подобралась, ещё внимательнее осматриваясь вокруг. – Фэйри на серебро плевать. А вот демонам…
– Без крыльев тебя никто не примет за демона, – тихо сказал Лейн.
Дилла кивнула. Узнать в ней полукровку сейчас сумел бы только другой демон или опытный волшебник. Демонами в городе не пахло. И вообще, зря она всполошились. Если бы демоны здесь на каждом углу встречались, её бы с Дороги не затянуло. Стало быть, серебро – от нежити. Неужели здесь так много нерождённых и поднятых?
Между тем улица привела их к центральной площади, на которой стоял дворец с тремя высокими башнями. Как ни странно, целехонький и без следов недавней починки.