Бронебойщик
Шрифт:
Судя по его легкой походке и по тому, как он улыбался, щурясь на солнце, Рем понял, что магазин они нашли правильный и напарник взял все, что нужно, и соответствующего качества.
Повторять вчерашние химические эксперименты никому не хотелось, от этого у них до сих пор ломило в коленях и крутило в желудке.
— Ну что? — спросил Рем, когда Фред открыл дверцу.
— Все в порядке, старичок, теперь у нас есть чем поправиться, — ответил напарник, усаживаясь в кресло.
— Что там? — не скрывая нетерпения, поинтересовался Рем и нервным движением пригладил волосы.
— Представь себе, мне удалось откопать у них «гартур», — сообщил Фред и достал две фляжки крепкого, сорокасемиградусного напитка.
— О, да у нас сегодня праздник! — воскликнул Рем и потянулся за фляжками.
— Не-не, приятель, — погрозил ему Фред. — Мы сегодня работаем, поэтому помни — только пригубить…
— Да что я, не понимаю? — обиделся Рем.
— На, пригуби, — сказал Фред, отдавая напарнику фляжку. — А я покажу тебе, что взял на сегодняшний вечер.
Помедлив еще немного, Фред достал из пакета семисотграммовую бутылку коньяка, а за ней большую коробку конфет.
— О-о-о! — протянул Рем, одновременно выдыхая пары «гартура». — Коньяк с шоколадом! Давненько мы ничего культурного не вкушали. Все больше под чипсы да под жевательную резинку.
— Пренебрегаем мы культурой, Рем, а ведь это непреходящие ценности, — произнес Фред, убирая коньяк с конфетами и принимаясь за свою фляжку.
— Про ценности ты хорошо задвинул, — похвалил его Рем, незаметно для себя проходя половину своей фляжки.
Фред сделал несколько больших глотков «гартура» и оценивающе закивал.
— Классно, правда? — спросил Рем, лицо которого зарумянилось, а глаза сделались добрее.
— Хороший «гартур». Гайками, правда, немного воняет, но совсем чуть-чуть.
— Ну какой «гартур» не воняет гайками? — возразил Рем.
— Понежский не воняет.
— Понежский «гартур» не укупишь. Такие цены дерут, что даже страшно…
Так, перекидываясь ничего не значащими фразами, Фред и Рем незаметно для себя вдруг оказались в конце беседы, однако все еще не имели никаких свежих идей, а идеи им были нужны, ведь они находились на задании.
— Ну что, Рем, надо что-то думать, — заметил Фред, вертя в руках опустевшую фляжку. Она, конечно, скрасила его утро, но для полета творческой мысли места в ней было маловато.
— Да я думаю, Фред, думаю, но ничего не придумывается.
— Надо было спать до упора, а не вскакивать чуть свет…
— Наверное. Но теперь уже ничего не исправишь, надо так чего-то выдумывать — на сухую…
Они помолчали, думая об одном и том же. Затем Фред достал коробку конфет и предложил:
— Хочешь?
— Давай. Говорят, шоколад стимулирует чего-то там…
— Деятельность. Умственную.
Они поели конфет, однако нужные мысли все никак не приходили. Из-под крыльца магазина выбрались две крысы и принялись проверять разбросанный мусор.
Фред хотел что-то сказать по этому поводу, но сказал иное:
— А давай, может, по чуть-чуть для творческого мышления? А то ведь шоколад, он стимулирует, но его же еще и подтолкнуть к этому надо.
— Я не возражаю, Фред. Тем более придумать что-то все равно нужно.
Они открыли коньяк и после пары тостов стали уже перебирать какие-то варианты, время от времени сбиваясь на посторонние темы, особенно когда мимо проходили женщины.
Наконец бутылка коньяка опустела, Фред забросил в рот несколько последних конфет и, махнув рукой, сказал: — Впевед, Эм…
— Куда?
— Давай по какоу-нибуфь увице…
Пока напарник прожевывал конфеты, Рем вывел машину на улицу, и они поехали вдоль замусоренных тротуаров, на которых ошивались какие-то бездельники, а приличные люди не попадались в принципе.
— Ну вот, — внятно произнес Фред. — Что значит благородный напиток — сразу полная ясность.
— Правда? — с надеждой в голосе спросил Рем.
— Правда. Притормози возле вон тех ублюдков, на углу…
— Ты уверен, Фред?
— Да, Рем. Как никогда раньше.
Едва Рем остановил машину напротив четверки подозрительного вида юнцов, Фред подхватил с заднего сиденья чемоданчик и, выйдя из машины, направился к ним.
— Эй, вонючки! — приветствовал их Фред. — Айда за мной, дело есть…
И зайдя за угол, он скрылся в пропахшем мочой переулке, а четверка бездельников повыхватывала ножи и, трясясь от негодования, побежала следом.
Рем вздохнул и покачал головой. За Фреда он не переживал, тот был тертым орешком, но что можно выжать из этих наркоманов?
А Фред уже ждал их в провонявшем переулке и, едва они выскочили из-за угла, распахнул чемодан.
— Итак, братишки, кто поможет мне сбыть эту штуку, получит пятьдесят лир!
— Ты это… назвал нас воняющими, так? — уточнил один из четверых, которого Фред сразу прозвал Гундосым и отвечать ему не собирался. Двое других смотрели на фоноскоп, как морские свинки в нотную грамоту, и только четвертый бездельник, светловолосый, с темными тенями под запавшими глазами, осмысленно посмотрел на муляж, а затем показал свой нож и сказал:
— Давай сюда фоноскоп, кошелек и беги, если успеешь…
— Отлично, парень, экзамен сдан! — поздравил его Фред и, выхватив пистолет, сделал выстрел вверх, после чего направил оружие на светловолосого. — Бросай нож и пошел вперед — к машине, а вы трое — к стене. Кто дернется, тому сразу пуля. Быстро!
46
Не успел Рем выйти из машины, чтобы выяснить причину стрельбы, как Фред показался из-за угла, конвоируя одного пленного.
Затолкав его на заднее сиденье, Фред бросил ему на колени чемоданчик и, сев рядом, захлопнул дверь.