Бронебойщик
Шрифт:
Майор помолчал, постукивая пальцами по пустой пачке сигарет, затем поднял глаза на Ферлина.
— Эти люди, мистер Кокс, ничего не подписывают…
— Что значит не подписывают?
— Они ничего не подписывают, никаких разрешительных документов. Я знаю, что у них там пять уполномоченных инспекторов и четверо вроде вменяемые. И букву закона уважают, и договориться не прочь, а вот пятый, он у них начальник гренобльского отделения, докапывается до любой пылинки, чтобы не пропустить техединицу, будь она хоть только что с завода.
— Только один, значит, — задумчиво произнес Ферлин. — Ну ладно, будем разбираться.
64
Выстрел звучал за выстрелом, пули ложились то близко к «яблочку», то вылетали за предела щита и расплющивались о толстые листы металлического забора.
Джек частил, увлекался и забывал про указания Ферлина, но тот молчал, решив, что за сегодня сделано уже немало — Джек почти привык к оружию и доставал его, не глядя на кобуру.
— Закончить упражнение! — объявил Ферлин. — Собрать гильзы в банку.
С улыбкой до ушей и с лихорадочно блестевшими глазами Джек снял кобуру и принялся быстро собирать гильзы, после чего предъявил их Ферлину.
— Сколько их тут? — спросил наставник.
— Ровно сорок две штуки…
— А сколько отстрелял патронов?
— Ну, сначала два одиночных, а потом пять барабанов полных…
— Отлично. Сейчас пойдем чистить оружие, но сначала сходи к щиту и посчитай количество пробоин в мишени.
Ферлин уселся на принесенный от стены стул и стал ждать, с улыбкой глядя на Джека. Грустно будет расставаться с ним, но этот парень сам сделал свой выбор, причем давно.
Ферлин вспомнил себя, каким гоголем он ходил по округе с контрактом в кармане, чувствуя себя прямо каким-нибудь министром. Разве послушал бы он какого-то старшего товарища, если бы тот на правах более опытного попытался отговорить его? Да никогда.
Вот и этот такой же.
Посчитав пробоины, Джек вернулся с докладом.
— Значит так, в кругу тридцать одна дырка, еще две в щите, а остальные в заборе.
— Остальные в заборе, — повторил Ферлин, всем своим видом показывая, что он не одобряет таких результатов. — Я тебе говорил — не частить?
— Говорил. Но оно как-то само собой вышло…
— Я тебе говорил не горбись, говорил?
— Так мне же так удобнее было, Ферлин!
— Я два раза повторял тебе, что ты горбишься из-за того, что пытаешь зажать рукоятку обеими руками, а надо было что?
— Ну… — Джек почесал в затылке. — Надо было держать рукоятку одной рукой, а другой только подпирать снизу. Вроде так.
— Не «вроде так», а именно так и никак иначе, — строго сказал Ферлин. — Все пули, которые пошли мимо мишени, ты оплачиваешь из своего кармана. А именно — тридцать пять сантимов за каждую. Сорок два выстрела минус тридцать одна пробоина в мишени, получается — одиннадцать полетов «в молоко». Итого…
— Три восемьдесят пять… — понурив голову, произнес Джек.
— Хорошо считаешь, приятель, а вот стреляешь пока хреново. И не нужно тут пыхтеть, как обожравшаяся крыса. Теперь всякий раз, поднимая револьвер, ты будешь знать, что нужно четко выполнять установки инструктора, иначе заплатишь из собственного кармана. Понял меня, компаньон?
— Так точно, сэр.
— Вот и отлично.
— А ты, между прочим, говорил мне, что твои патроны обходятся тебе всего в четыре сантима и ты сам перезаряжаешь их на калибровочной машинке, — с обидой в голосе напомнил Джек.
— Да, дружок, — согласился с ним Ферлин. — Я и «рубашки» для пуль сам штампую, и свинец заливаю сам, и порох развешиваю, и калибрую. Но это я. А ты, чтобы получить патроны, должен будешь поехать в Нур и купить их там в оружейном магазине по тридцать пять сантимов. И то если возьмешь не меньше пяти коробок.
Джек ничего не сказал и молча последовал за Ферлином в дом, где на втором этаже имелся специальный стол для чистки оружия.
Пока Джек приводил револьвер в порядок, он полностью отошел от обиды и в конце работы даже улыбался.
— Когда мы продолжим урок, Ферлин? — спросил он, когда компаньон провожал его до ворот.
— Ну, если у тебя на завтра не назначена дойка козы или прогулка к Китти Холланд, пойдем тренироваться с ружьем.
— Ферлин, да с ружьем ты меня совсем обанкротишь! Там же стрелять-то издалека приходится! — всполошился Джек.
— Не бойся, эти новые условия на ружье пока не распространяются.
— Пока, Ферлин? Только пока? Да это грабеж!
— Не пыхти, я сказал, пока все за мой счет. Главное — слушайся меня, и станешь приличным стрелком. Ну а послезавтра рванем на новой машине в Гренобль…
— Что там делать?
— Пойдем на Кризибизи, так называется тамошняя ярмарка, где торгуют старой военной техникой.
— Мы пойдем покупать робота, Ферлин?
— Поедем хотя бы присмотримся к ценам и товару. Это ведь не ящик со старыми гвоздями, здесь нужны основательная разведка и подготовка.
65
Еще никогда в жизни Джек не ездил на автомобиле так далеко. От Нура до Гренобля было шестьдесят с лишним километров, дорога шла по широкому четырехрядному шоссе, зачем-то раскрашенному белыми полосами. Они то тянулись непрерывными линиями, а то становились короткими черточками, как будто у того, кто их рисовал, вдруг стала кончаться краска.
— Ферлин, а зачем здесь эти полоски? — спросил Джек, когда проехали почти половину пути.
— Это для того, чтобы машины знали, где им ехать, и не сталкивались…
— А если убрать полоски, то сразу столкнутся?
— Ну, не сразу, однако всякое возможно.
— Джек, а почему нас все обгоняют?
— Потому что у нас тихоходная машина, правда, с большим моментом.
— А почему ты не сделал быстроходную?
— Потому что нам в Хуторской пустоши она не нужна. Асфальта там нет, а в Нуре в основном булыжная мостовая. Ну и потом, мне часто приходится что-то возить или таскать на прицепе, а тут пригодится наш дизельный момент.