Бронебойщик
Шрифт:
— Здравия желаю, господин старший инспектор, заместитель самого шеф-инспектора Кнаубиса! — нараспев прокричал еще один его коллега — Роберт Данлоп, лоботряс, не приспособленный ни к какой работе, что сам Данлоп всегда с готовностью признавал.
— Прекрати, Берт! Без твоих кривляний во рту кисло.
— Что, снова пролет?
— Почему пролет? Нет, мы посидели, выпили, потом съели жареное мясо, а чуть позже был секс…
И с удовольствием поглядывая на перекошенное от потрясения лицо насмешника, Ригг повесил плащ и прошел за свой письменный стол.
— Ты… хочешь сказать,
— Нет, это была официантка из «Голубого озера»…
— А-а-а… — разочарованно протянул Данлоп и уставился в разбросанные на столе бумаги.
— Приведи в порядок стол, Данлоп. А то заглянет Кнаубис, и в сотый раз придется выслушивать про оплот вооруженных сил страны, а я этого сейчас не вынесу, — попросил Ригг.
— Как скажете, господин заместитель начальника отдела, — ответил Данлоп и начал бесцельно перекладывать бумажки с места на место. — А на актриску-то пороху не хватило, а, Вальтер? Ты же с ней танцевал в ресторане, ты же ей за кулисы цветы носил. Почему сорвалось?
— Носил цветы, а вечером за ней заехал делец с Панди-стрит на таком, знаешь, длинном золотистом автомобиле, который стоит столько, сколько все этажи дома, где я снимаю квартиру.
— Это все жалкие оправдания, Ватьтер! Ты не смог ее охмурить, ты не смог продемонстрировать ей страсть и все такое! — не отступал Данлоп.
— Если она тебе так мила, попробовал бы сам купить цветочки, сходить за кулисы и продемонстрировать ей страсть и все такое… — проворчал в ответ Ригг, раскладывая принесенные из дома законченные отчеты и вспоминая, в какой ящик сунул каталоги.
— Таким девушкам я, увы, не нравлюсь, им импонируют мужчины с ямочками на щеках — вроде тебя. А моя красота сурова, я весь выточен из мрамора, понимаешь?
— Ты вырублен из дуба. Берт. И отстань от меня, я должен подобрать отчеты для нашего шеф-инспектора…
— Ну не могу я начинать день без порции здоровой критики в чей-нибудь адрес. Ты же знаешь…
— Переметнись на Маггенса, он опять лизал мороженое возле киоска с веселыми картинками.
— А-а! Вот это хороший повод укусить старину Маггенса!.. — обрадовался Данлоп и как заправский злодей потер ладонь о ладонь. — К тому же это безопасно. Он инспектор, и я инспектор. А ты, Вальтер, все-таки заместитель самого. Значит, тоже начальство.
Открылась дверь, и вошел Саймон Маггенс, самый молодой из отдела, прибывший на службу всего семь месяцев назад.
— Привет, Сид! — обратился к нему Данлоп.
— Привет, Берт… — ответил тот, снимая плащ и косясь на улыбающегося коллегу.
— Что-то как будто мороженым потянуло, а, Вальтер? — спросил Данлоп, но Ригг не ответил, занятый своими делами.
— Ты снова взялся за старое, Сид? Снова мороженое и журналы со срамными картинками?
— С чего ты взял? Отстань, Берт, — отмахнулся Маггенс и, спрятавшись за своим столом, стал торопливо перекладывать журналы в ящик стола. — Ничего такого у меня нет, вот посмотри — портфель пустой…
Данлоп вздохнул и снова заскучал.
— Как это грустно, когда люди все принимают всерьез и не понимают того…
Договорить он не успел: дверь в отдел открылась, и вошел шеф-инспектор Роджер Кнаубис.
75
Вставать при появлении начальника было необязательно, однако отказаться от такого приветствия означало привлечь к себе внимание шеф-инспектора, а этого никто не хотел.
— Здравия желаю, сэр! — произнес Ригг, выходя к начальнику из-за стола и протягивая папку с отчетами.
— Что тут у нас? — спросил тот, взвешивая папку в руке, словно рыбу.
— Отчеты, сэр. По кодексу двадцать четыре дробь восемь.
— Очень кстати, а то мне уже звонили, спрашивали, где наши отчеты. Прошу садиться, господа. Приятно видеть вас на рабочих местах.
Данлоп и Маггенс сели, а Ригг продолжал стоять напротив шеф-инспектора, понимая, что утреннее приветствие начальства может затянуться.
— Работайте, господа, работайте честно, как всегда работал и служил я сам, — начал Кнаубис и, пройдя мимо Данлопа, остановился возле окна.
— Вот и осень пришла, лето всегда пролетает незаметно. Скоро пойдет снег, потом опять будет весна и так далее. А к чему я все это говорю, инспектор Данлоп?
— Полагаю, к тому, сэр, что этот круговорот остановить невозможно, даже если за это возьмется военно-инженерная комиссия вооруженных сил, — с полной серьезностью произнес Берт, глядя начальнику в глаза.
— Похвально, — сказал тот, кивая. — Но это, видимо, шутка.
Повернувшись к Риггу, он указал на Берта пальцем и повторил:
— Он у нас шутник.
Затем вернулся к двери, посмотрел на папку в своих руках и, шевельнув поседевшими бровями, сказал:
— Возможно, наша служба кому-то покажется незаметной, неявной, без всех этих сирен, стрельбы и прочего, но, господа, только военная полиция, военно-почтовая служба и наша военно-инженерная комиссия являются оплотом вооруженных сил страны. И если мы, те, на кого полагается вся армия, станем шутить о чем попало, чего ожидать армии на передовой? Только всеобщего поражения… Подумайте об этом, господа. Подумайте о том, что было бы на полях сражений этих частных армий, если бы мы не стояли на пути у всей это ржавой рухляди, которую хотят пропихнуть на передний край все эти сельские неумехи… Вот вы, старший инспектор Ригг, смогли бы, как мой заместитель, встать стеной на пути этого барахла, если бы, скажем, я собрался уйти в недолгий отпуск?
— А когда, сэр? — спросил Ригг.
— Месяцев через восемь, а может, через год. Я пока не решил.
— Без вашей поддержки мне было бы трудно, сэр, но, думаю, я бы справился. Я давно работаю с вами и, как мне кажется, кое-чему у вас уже научился. Вашей несгибаемой бескомпромиссности, что ли…
— Спасибо, Ригг. Спасибо вам на добром слове. Ни в какой отпуск я, конечно, не собираюсь, это было сказано лишь для проверки. Но мне понравились ваши слова. Особенно «несгибаемая бескомпромиссность». Тут нам прислали очередную заявку на освидетельствование военной техники. Вы не поверите — из пригорода Нура, там, где вся земля сплошная помойка. Могу себе представить, что они там накопали…