Броня Бедствия
Шрифт:
— А, нет-нет, не нужно извинений. Вещь принадлежит тому, кто нашёл её первым, это очевидно. Это я прошу прощения за свою грубость.
В конце этих слов он поклонился. Лид осторожно поднял голову и встретился с ним взглядом. И только Харуюки увидел смущённую улыбку на лице своего собеседника, как в груди его возникло крайне редкое чувство.
«Это хороший человек.»
Более того, такую дружелюбность при первой встрече он видел только два раза в жизни — когда познакомился с Маюдзуми Такуму и Курасимой Тиюри. Пусть этот Трилид и был таинственным бёрст линкером, с которым они встретились при очень странных обстоятельствах, но Харуюки казалось, что и в реальной жизни они бы подружились без проблем.
Ощутив на себе ещё один взгляд, Харуюки посмотрел влево и увидел улыбающееся лицо Ардор Мейден. Тут же смутившись, Харуюки вдруг задал ещё один крайне важный вопрос:
— А, э-э… Лид, то есть, Лид-сан, на котором пьедестале вы нашли этот меч? Если я правильно помню, левый пьедестал — это пятая звезда Эпсилон, а правый — шестая Зета…
— Можете звать меня просто Лид, Кроу-сан, — улыбнувшись, отозвался Трилид.
Харуюки тут же вставил:
— Тогда ты зови меня Кроу.
Трилид вновь опустил голову, сказав:
— Но ведь я моложе вас, — Харуюки попытался было возразить, но тут Лид, наконец, ответил, — Этот меч лежал на пьедестале Эпсилон, на котором написано «Алиот». Он называется Бесконечность.
Харуюки и Утай тут же перевели взгляд на центр комнаты. Трилид сделал то же самое, а затем продолжил:
— Сразу добавлю, что на тот момент, когда я нашёл меч, на пьедестале Зета, «Мицар», уже ничего не было.
— Хм-м… — задумчиво произнёс Харуюки.
Сбоку послышался голос Утай:
— Артефакт Судьба появился в Ускоренном Мире на самом рассвете… я слышала, что к тому времени не прошло даже года с того дня, когда появились первые бёрст линкеры.
— Э, так давно?.. Выходит, тот, кто забрал Судьбу, стал первым бёрст линкером, проникшим в Замок… далее, Лид — второй… — начал считать Харуюки, загибая пальцы. — А со мной и Мей получаются четыре человека. Да-а… для неприступного замка в нем побывало уже слишком много людей…
Все они дружно переглянулись и улыбнулись.
Но лицо Лида тут же вновь стало серьёзным, и он смущённо вжал голову в плечи.
— Для меня большая честь, что вы посчитали и меня… но я, в отличие от остальных, не проходил сквозь «Врата».
— Э-э… что?.. Получается, ты перелез через стены и ров? — недоуменно спросил Харуюки.
Но не успел Лид поинтересоваться у него, в своём ли тот уме, как вмешалась Утай:
— Если на то пошло, то и мы с Ку-саном попали внутрь только благодаря тому, что ты разрубил печать южных врат, Лид. Мне кажется, что эти печати установлены для того, чтобы первый пробившийся сквозь Богов отряд армии мог открыть двери остальным, в случае, если Замок штурмуется со всех сторон, как, например, это сделал Старый Нега Небьюлас. Другими словами, будь печать цела, врата бы не открылись, и Судзаку испепелил бы нас.
— А-а… ясно. Так вот для чего они…
Харуюки вздрогнул, вспомнив ощущения от обжигающего пламени на своей спине, и кивнул. Забыв свой прошлый вопрос, он тут же задал самураю следующий:
— Выходит, Лид, ты разбил печать изнутри потому, что хотел выбраться наружу?..
— Нет… не… поэтому, — в голосе его послышалось одиночество. Лид как всегда смущённо улыбнулся и добавил, — Скорее… как раз наоборот. Я думал, что если разобью печать, то однажды кто-нибудь сможет войти сюда…
— Войти… сюда?..
Слова Лида звучали очень странно, словно он однажды проник вовнутрь, но решил больше не выходить. Удивлённо заморгав, Харуюки задал следующий вопрос:
— Но если ты находишься внутри дворца, Лид, то мы с тобой одинаково находимся в псевдо-истреблении… то есть, ты тоже здесь заперт, разве нет? Хотя… погоди-ка…
Харуюки перевёл взгляд на блестящий меч на боку самурая и не заметил, что Трилид после его слов начал выглядеть так, словно пытался сдержать свои чувства.
— Разве… при получении Бесконечности не должен был сработать одноразовый портал? Разве тебя не должно было вытащить отсюда, когда ты его нашёл?..
Харуюки не вкладывал в этот вопрос двоякого смысла, но Лид вновь смущённо отвёл взгляд. Маленькая ладонь Утай легла на колено изумлённого Харуюки.
— Наличие портала вовсе не гарантирует успешный побег, Ку-сан.
Тут Харуюки, наконец, осознал, что его вопрос звучал как обвинение в адрес Лида, и он тут же склонил голову.
— А… п-прости, Лид, я не собирался тебя упрекать. Я и сам часто в такие истории попадаю… вот и сейчас я оказался здесь потому, что не последовал нашей тактике… — заговорил он.
Самурай, наконец, поднял взгляд, после чего сложил руки на хакаме и поклонился.
— Прошу прощения, Кроу-сан, Мейден-сан. О том, почему я нахожусь здесь, я… расскажу вам как-нибудь в другой раз…
Голос, выражение лица и весь вид Лида отдавали таким правильным воспитанием, что у Харуюки захватило дух. Поэтому вместо него Лиду ответила Утай, не уступавшая в изысканности манер. Поклонившись в ответ, она сказала:
— Мы понимаем, Лид-сан. В таком случае, сейчас наш черёд рассказать о том, почему мы вторглись в ареал Судзаку и попали в Замок через южные врата.
Следующие пять минут Харуюки и Утай вкратце пересказывали случившееся.
Начали они с истории об атаке Нега Небьюласа два с половиной года назад.
Рассказали о том, что Ардор Мейден запечатала себя у южных врат, чтобы спасти остальных легионеров.
О том, что текущий состав Легиона придумал план по её спасению, и о том, чем он закончился…
Трилид слушал их рассказ с широко открытыми глазами. В конце он протяжно вздохнул и прошептал:
— Вот это да… и такое бывало? Подумать только, что были люди, вызывавшие на бой Четырёх Богов… и пытавшиеся пробиться сквозь них…