Брусника созревает к осени

Ситников Владимир Арсентьевич

В первый учебный день героиней хотела быть Иза Метелева. Она решила проучить новенькую – Катерину Первозванову. Она не слыла сильно умной девицей, поэтому по успеваемости и по габаритам прописалась на «камчатке». Молоденькая литераторша Ксения Петровна утверждала, что Иза не отличает Сервантеса от серванта, а в слове «почтальон» ухитрилась сделать шесть ошибок. Запомнился всем её ответ о реформаторе Сперанском:

– Всё помню, когда родился

и когда умер, а что делал – забыла.

Некоторые издевались над Изой, говоря, что сытое брюхо к учению глухо. Но издеваться было небезопасно. Иза умела расправляться с обидчиками. Побеждала даже самых драчливых мальчишек, не то что девчонок. Около неё всегда толклись почитатели, которые жаждали приключений. Они гордились тем, что приятельствуют с самой Изой Метелевой. Такой храброй, решительной и бесстрашной.

Сегодня свита ожидала особенно дерзких, захватывающих подвигов. Заурядные же, мелкие инциденты, героиней которых была Иза, случались чуть ли не каждую перемену. То она цепляла за шиворот нерасторопного восьмиклассника, не уступившего ей дорогу, то требовала выкуп у семиклассника за то, что отмутузила его обидчика. После уроков, оседлав стул, она заставляла «придурков» из своего класса делать мокрую уборку, которую полагалось по распоряжению классного руководителя делать ей. Даже выпускники остерегались связываться с девятиклассницей Изой Метелевой. Разве это не позор быть побитым девчонкой. А нынче Иза – десятиклассница и авторитетнее её в школе нет.

Неразлучная троица: Канин, Первозванова, Мосунов появились в шумном школьном дворе. Кирка вместо приветствия лягнул под зад скрипача Витю Логинова: «Привет, Ойстрах недоделанный!» Хозяйственно приметил на клумбе чуть ли не самые поздние цветочки по прозвищу «ноготки», сорвал и торжественно внёс в коридор, ещё не зная, что можно сотворить с их помощью.

Славка широко открыл дверь перед Катериной, которая гордо вышагивала в юбке с разрезом до бедра, в какой-то потрясной кофте, державшейся на одной бретельке. В теряющей рыжину косе цвёл огромный оранжевый бант. Девчонки в коричневых форменных платьицах с застенчивыми кружевными воротничками, в белых фартуках онемело смотрели на новенькую. Во даёт! Видать, для неё закон не писан.

У Изы Метелевой с Каниным Носом был негласный договор о ненападении. Он тоже любил подвиги и мог отметелить любого ни за что ни про что.

Иза Метелева пребывала в приподнятом, предбоевом настроении и попыталась в знак расположения сграбастать юркого второгодника. Впрочем Канин Нос уже второгодником не считался, так как с грехом пополам переполз в десятый и тоже был настроен если не бравурно, то вполне оптимистично, потому что чувствовал себя равноправным десятиклассником. Он ловко избежал Изиных рук и, оказавшись за её мощной спиной, моментально воспользовался этим – ущипнул её за бока, отчего Метелева по-поросячьи взвизгнула.

– Научи на гармошке играть, – пропел Кирка, пройдясь пальцами по Изиной талии.

– Нахал, – кинула незлобиво Иза, попытавшись вновь изловить Канина, но тот был далеко.

Конечно, рыжеволосая зазнайка Первозванова, продефилировавшая в своём вызывающем наряде мимо Метелевой, вызвала возмущение. Гордыня так и пёрла из этой заезжей девицы. Всезнающая, всех презирающая, нахальная и независимая.

– Эй ты, рыжая курица, подойди сюда, – поманила её Иза могучим пальцем. Славка и Кирка насторожились. Какую пакость выкинет эта дурища Метелева?!

– Деньги на бочку, – деловито и непререкаемо произнесла Иза, протянув обширную пухлую ладонь. – Я смотрю, ты богатенькая, да и мать у сейфа сидит.

– А вот этого не хо-хо? – резко повернувшись, мгновенно откликнулась Катерина и загнула сразу четыре фиги: две на левой, две на правой руке.

Иза оглянулась, словно желая узнать, кому предназначаются кукиши. Неужели ей? Пока никто не осмеливался гнуть ей фиги. Видать, новенькая не знает, кто главный в их школе. Так пусть узнает, и Метелева схватила Катерину за косу, украшенную оранжевым праздничным бантом.

Катерина не вырывалась и не отбивалась. Она спокойно и раздельно потребовала:

– Отпусти, считаю до трёх.

Может быть, по природной недальновидности, а вернее всего из-за своей самоуверенной силы и нежелания уступать своего владычества Метелева не придала значения словам Первозвановой, что она по своему психотипу лидер, который не то что не желает, даже не умеет подчиняться.

Метелева густо гоготнула. Чтобы она выполняла условия какой-то заезжей задаваки?! Да никогда!

– Раз, два, три, – отчётливо произнесла Катерина и лягнула Метелеву в низ живота. Удар был такой неожиданный и болезненный, что Иза захлебнулась, ловя ртом воздух, и отпустила косу. Катерина мгновенно сбросила с ноги свою золотистую туфельку и начала азартно лупить ею Изу Метелеву по пухлым щекам и лбу.

Конец ознакомительного фрагмента.