Брюки мертвеца
Шрифт:
— Увидимся, — машет он мне.
Я машу ему в ответ. Да, тогда он был похож на хорошего мальчика. Позже это изменилось. Я всегда рассказывал историю о том, как меня посадили вместе с ним в средней школе, будто это меня оправдывало. Это было не так. Мы сидели вместе потому, что мы уже были друзьями.
Теперь я не могу поверить, что я тут, в Санта-Монике, Калифорния, живу такой жизнью. Особенно, когда Фрэнк Бегби сидит напротив меня с Мелани в хорошем ресторане на Третьей улице. Мы оба в световых годах от грузовика с мороженым в Лите. Я с Вики, она работает над дистрибуцией фильмов в других странах, но сама она из Солсбери, Англия. Мы встретились на сайте знакомств. Это наша четвертая встреча, а мы все еще не ебались. Наверное,
Поэтому я решил пригласить Франко и Мелани; столь яркую и нормальную пару. Франко на двадцать лет старше ее. Они светятся и смеются в компании друг друга; легкое касание рукой бедра тут, незаметный поцелуй в щеку там, выразительные взгляды и заговорщические улыбки везде.
Влюбленные люди — уебаны. Они тыкают тебя лицом в любовь, даже не зная этого. И это исходило от Фрэнка Бегби с того, блять, сумасшедшего дня, когда я встретил его в самолете прошлым летом. Мы не потерялись, даже встретились пару раз. Но ни разу вдвоем: всегда с Мелани, а иногда — с какой-нибудь компанией, которую я с собой приведу. Как ни странно, это затеял Франко. Каждый раз, когда мы договариваемся встретиться только вдвоем, чтобы обсудить мой долг ему, он всегда искал причину отменить встречу. И вот мы тут, в Санта-Монике, в канун приближающегося Рождества. Во время празднования он будет здесь, под солнцем, пока я буду в Лите, с моим отцом. Как ни странно, я могу расслабиться, так как человек, который сидит напротив меня, тот, кто, как я думал, никогда не покинет старый порт или тюремную камеру, больше не угроза для меня.
Хорошая еда и приятная компания — я должен быть спокоен, но нет. Мы с Вики и Мелани выпили бутылку вина. Я хочу вторую, но молчу. Франко больше не пьет. В неверии я продолжаю это повторять себе: «Франко больше не пьет». И когда приходит время уходить и ехать домой на «убере» с Вики (она живет в районе Венис), я снова размышляю о причастности к его трансформации, и где это оставило меня. Я далек от строгого трезвого парня, но у меня было достаточно встреч анонимных наркоманов за все годы, чтобы понять, что не отплачивать ему — не лучший вариант для моего психологического состояния. Когда я отплачу ему — а я должен не только ему, но и себе — это огромное ебаное бремя пропадет. Эта нужда в бегстве потухнет навсегда. Я смогу чаще видеться с Алексом, может быть, даже наладить отношения с Катрин, моей бывшей. Возможно, я смогу нормально начать встречаться здесь с Вики; посмотрим, как все сложится. И все, что мне нужно — это отплатить этому уебку. Я точно знаю, сколько я ему должен с учетом сегодняшней инфляции. Пятнадцать тысяч и четыреста двадцать фунтов: столько стоят три тысячи двести фунтов сейчас. Это — капля в море в сравнении с тем, что я должен Больному. Я откладываю деньги для него и для Второго Призера. Однако, Франко более важен.
На заднем сидении «убера» рука Вики сплетается с моей. Для женщины у нее достаточно большие лапы: они почти размером с мои.
— О чем ты думаешь? Работа?
— Угадала, — вру я ей, — у меня гиги на Рождество и Новый Год в Европе. По крайней мере, смогу побыть дома с отцом.
— Хотела бы я поехать домой. Особенно потому, что моя сестра приезжает из Африки. Но это — слишком много дней отпуска. Поэтому Рождество будет с экспатриантами... опять, — раздраженно вздыхает она.
Сейчас как раз самое время сказать: «Я хотел бы встретить Рождество здесь, с тобой». Простое и честное заявление. Тем не менее, встреча с Франко вновь сбивает меня с толку, и момент упущен. Но есть и другие возможности. Как только мы подъезжаем к моему дому, я спрашиваю Вики, не хочет ли она зайти на бокал вина перед сном. Она уверенно улыбается:
— Конечно.
Мы поднимаемся в мою квартиру. Воздух плотный, спертый и горячий. Я включаю кондиционер, он трещит и скрипит. Наливаю два бокала красного
Вики садится рядом со мной на диване. Она потягивается, как кошка, снимает обувь и подтягивает свои загорелые ноги к себе, опуская юбку вниз. Я чувствую, как кровь перетекает из моего мозга в яйца. Ей тридцать семь, и у нее хорошая жизнь, насколько я понял. Конечно, ее сердце разбито парой дрочил. Сейчас ее глаза горят, говоря: «Время быть серьезными. Срать или слезать с горшка».
— Ты думаешь, пришло время, эм, для следующего шага? — спросил я.
Ее глаза внимательно прищурены, она убирает обожженные солнцем волосы со лба.
— О, еще как думаю, — произнесла она голосом, претендующим на сексуальность и таковым являющимся.
Мы рады замутить первый трах на нашем пути. Это уже за пределами превосходства — с этого момента будет только лучше. Меня всегда интриговало то, что когда тебе кто-то нравится, он выглядит намного лучше без одежды, чем ты представлял. На следующий день она рано уходит на работу, а мне нужно попасть на самолет до Барселоны. Кто знает, когда мы с Викторией переспим вновь. Я путешествую счастливым и без задних мыслей — наверное, мне даже будет к чему вернуться. Такого не было очень давно.
И вот он я, лечу на восток, страшный восток. Бизнес-класс жизненно необходим для этого. Я мог бы отдыхать, но стюардесса предложила мне французского вина из их коллекции; и вот опять — я снова в говно на высоте. Кокаин — это все, о чем я думаю сейчас. Но и «Амбион» сойдет.
Да, она стала неприятно популярна. Ага, деньги разрушили все. Так и есть, она была колонизирована космополитическими уебками, очень кредитоспособными и почти безличными; их невеселый смех из баров и кафе эхом отражается в узких улицах. Но, несмотря на все предостережения, факт остается фактом: если тебе не нравится Барселона, то ты уебок, полностью потерянный для человечества.
Я знаю, что все еще владею чувством ритма, потому что люблю это. Даже когда пытаюсь держать свои глаза открытыми, а затем все равно закрываю, меня втягивает обратно в ад потного ночного клуба, либо того, из которого ушел, либо того, в который иду. У меня в мозге постоянно бьет ритм четыре на четыре, несмотря на то, что водитель такси настукивает латинскую музыку. Запинаясь, выхожу из такси, почти падая от усталости. Достаю чемодан из багажника, с трудом иду к отелю. Регистрация проходит быстро, но кажется, будто целую вечность. Глубоко выдохнув, выпускаю воздух из своих легких, тем самым дав клерку понять, что ему стоит поторопиться. Я боюсь, что один из диджеев или промоутеров зайдет сейчас и захочет поговорить. Пластиковая карта, дающая мне доступ в комнату, выдана вместе с какими-то бумажками о вайфае и завтраке. Захожу в лифт, мигающий зеленый свет на замке подтверждает, что карта работает, спасибо, блять. Я внутри. Я на своей кровати.
Не знаю, как долго я был в отключке. Телефон в комнате будит меня громкими отрыжками. Мой разум путешествует с каждой из них; паузы достаточно длинные, чтобы дать мне надежду на то, что это был последний звонок. Но... это Конрад. Приехал мой самый требовательный клиент. Я поднимаю свои кости.
Я жажду сейчас быть в Лос-Анджелесе или Амстердаме, не важно, смотреть «Шоу Талантов», наверное, в обнимку с Вики, но я — дрожащая масса джетлага и кокса в барселонском отеле, чувствующая, как IQ верно ускользает с каждым ударом сердца. Я в баре с Карлом, Конрадом и Мигелем, промоутером «Нитса» — клуба, где мы играем. К счастью, он один из хороших ребят. Пришла Эмили, отказалась присоединиться к нам, стоя рядом с баром и демонстративно играя на телефоне. Так она принуждает меня встать и подойти к ней.