Брюнетка в боевой академии. Любимая игрушка повелителя
Шрифт:
– Ну не особо наша помощь и понадобилась, – зевнув, сказала Китти в коридоре. – Как же я хочу спать! Просто ужас!
– И я… – Рон потянулся и мечтательно добавил – А у этого Киана хороший вкус! И у ректора тоже. Да и у твоего ушастого.
– Ро-о-он! – Нора закатила глаза. – Ты, что, не можешь определиться?
– Почему не могу? – спросил он. – Могу! – И подмигнул мне.
К счастью, мы стояли рядом с Китти, и я очень верю: она не поняла, что подмигивание предназначено не ей. Но я видела взгляд Рона. И мне он не понравился. Мне нужны были друзья. Сердца
Сладкая парочка близнецов свернула раньше и отправилась по комнатам, мы с Китти остались в коридоре одни.
– Слушай, ты иди, а я вернусь чуть позже, – сказала я.
– Ты что, Флави? – испугалась подруга. – Мы и так нарушаем все, что можем! Пойдем спать!
– Не переживай и, самое главное, не вызывай поисковый отряд. Надо помочь Сильху.
– Зачем? Он же велел не соваться. Сказал, что справится сам.
– Я не эта верная собачка Сабрина, чтобы его во всем слушаться. Я пойду и помогу. Хочет он того или нет.
Китти печально вздохнула мне в спину. Догадалась, видимо, что остановить не получится, и не стала настаивать. Пожалуй, я по-настоящему начинала ей симпатизировать. Она едва меня знала, но понимала уже очень хорошо.
Коридор был пуст. Я уверенно направлялась на второй этаж и размышляла, как найти Каториону и она живет одна или с кем-то? Ответ налетел на меня в коридоре. Две испуганные девицы в сорочках.
– Куда несетесь? – спросила я.
При свете дня меня, может, и послали бы. Как это, первокурсница призывает к ответу! Но сейчас они были испуганы, а я, наоборот, излучала уверенность. Ну и дорогу перегораживала, конечно. Не без этого.
– К ректору! – выдохнула одна. – Там этот фейри совсем сошел с ума. Он сейчас убьет Каториону! Его нужно срочно остановить! Пусти нас!
– Не убьет, – отозвалась я и положила руку на перила лестницы, чтобы девушки не могли проскользнуть мимо меня. – А ректор спит. Не стоит к нему ходить и нарываться на неприятности.
– А что тогда нужно делать? – потерянно уточнила другая. У нее были большие испуганные глаза и распущенные светлые волосы.
– Идти со мной, – предложила я, надеясь, что разум возобладает над истерикой и девушки меня послушают.
– И куда же?
– Я вас отведу в свою комнату, у меня отличная соседка. Она вас напоит чаем и, может быть, накормит булочками, если не съела их сама. Ну что? Этот план лучше?
– А Каториона?
– Я сейчас схожу и все решу.
– Ты? – фыркнула блондинка. – А кто ты вообще такая?
– Я сводная сестра Сильха, – огорошила я подружек и улыбнулась, увидев растерянность на их лицах.
– А зачем он пришел ночью к Каторионе? – спросила подруга блондинки. – Они же почти не общались.
– Даже не знаю, – протянула я. – Может, планирует признаться в любви.
– В любви? Что-то там совсем не похоже на любовь.
– Ну, любовь – она бывает разная. Так что вы выберете: пить чай в тепле и спокойствии или получить нагоняй от ректора, а потом стать свидетелями неловкой сцены, когда приведете его к себе в комнату?
–
– Точно, – нагло соврала я. Ну не объяснять же подружкам, что с Каторионой уже могло произойти все, что угодно, пока мы тут болтаем. Но я все же надеялась, что Сильх не натворит глупостей и не потеряет контроль. Каким бы ни был импульсивным принц фейри, он не был идиотом.
Я проводила девчонок и вручила их Китти, которая уже переоделась в пижаму и сладко зевала. Она, наверное, мысленно прокляла меня за то, что вынуждена развлекать двух незнакомок вместо сна. Но возражать не стала, и я пообещала себе, что куплю ей красивую шоколадку, а лучше – книжку или закладку. Короче, милое, приятное и несъедобное. Потакать дурным привычкам друзей неправильно. Этому меня учила мама. Мама у меня не была образцом лучшей матери на свете, по крайней мере, ее планы на мое будущее, мягко сказать, удивляли, но я все равно ее любила. Она мой самый дорогой и близкий человек, ради которого я готова отказаться от всего, и даже от себя самой.
До комнаты Каторионы я добралась без приключений и осторожно толкнула дверь, оказавшись в темноте и тишине. Не сразу поняла, это лишь потому, что в комнате стоял магический заслон. Из коридора не было слышно то, что происходит внутри.
Если я рассчитывала увидеть Сильха, мучающего Каториону, то тут я ошиблась. В темноте первое, что я увидела, – тонкий светящийся шнурок-удавку, обвивающий чью-то шею. И только после этого осознание, что он сжимается на шее хрипящего Сильха. Парень был сильным и сопротивлялся, удушающая магия подрагивала на его коже, но сжималась сильнее, перекрывая доступ воздуха. Времени осталось не так-то много.
Другой конец удавки держала Каториона. Ее лицо, синеватое в лунном свете и отблесках магии, казалось совершенно непроницаемым. Она приготовилась убивать. Как я полагаю, снова.
Я не думала, что делаю. Просто действовала, повинуясь инстинктам. Кинулась вперед, схватила с туалетного столика у ближайшей ко мне кровати тяжелый граненый стакан и со всего размаха метнула в девушку, прежде чем она успела понять, что я задумала.
С меткостью у меня было все в порядке, поэтому я не промахнулась. Конечно, вырубить Каториону не удалось, но стакан влетел ей в скулу и заставил потерять концентрацию. Сильх захрипел, хватанул воздуха, едва появилась такая возможность, и тут же кинулся на девушку, которая пыталась прийти в себя. Я бросилась помогать.
Каториона шипела, пыталась снова использовать магию, но нас было двое. К тому же мы уже знали, какими грязными приемами она может пользоваться, поэтому синхронно выпустили лианы. Если бы это сделал кто-то один, Каториона, возможно, сумела бы освободиться, но сражаться сразу с двумя источниками магии она не смогла.
– Ну что, попалась? – прошипел ей в лицо злющий Сильх.
Даже в полумраке комнаты, освещенной лишь одним ночником, на его шее можно было разглядеть багровую полосу от удушающего заклятия. Я до сих пор не могла поверить, что эта стерва чуть его не убила!