Брызги платины. Книга вторая
Шрифт:
– Какой повод? – спрашивает Эрик у отца, ничего не подозревая.
Белый торт в один ярус с двумя мастичными лебедями навевал скорее мысли о годовщине родителей, потому что до свадебного никак не дотягивал ни размером, ни самым заурядным и скромным оформлением.
Я потеряла дар речи в шоке от того, как такие идиотские совпадения, существующие только в фильмах с предсказуемым сюжетом, могут происходить в реальной жизни. В моей невезучей жизни. Хорошо хоть Тим остался в машине.
– Эрик, какая встреча! Так Лия завтра замуж выходит.
Ну папа, зачем же так больно-то?
Знаю, это только моя вина, непростительный эгоизм, трусость и жестокость. Бегство от трудных разговоров – моя привычная дурная тактика. Пряталась от Эрика с того самого абсурда, приключившегося в ванной Тима. Отделывалась короткими фразами во время телефонных разговоров, не открывала электронные письма, скрывалась от него в церкви. Надеялась, что Эрику надоест, или сам всё поймет и перестанет. И Ангел-хранитель действительно не звонил уже больше недели. Но чтобы тако-о-ое произошло…
Эрик отворачивается в сторону, снимает очки и трёт переносицу. А через минуту, вижу мокрые глаза, устремленные на меня. Боже, я думала, что такие мужчины не плачут. Нет, это не были ручьи и сопли. Просто застывшие капли во взгляде сильного и доброго взрослого человека. Ненавижу себя за эти слезы и готова расплакаться вместе с ним. Такие глаза не забыть. Чувствую себя такой подлой, будто попрыгала на могиле близкого друга.
Он справляется с минутной слабостью, подходит и прижимает меня к себе, несмотря на отца, стоящего рядом, сглатывает ком и тихо, но всё ещё по-доброму, произносит над самой макушкой моей головы: «Поздравляю, Лия». Размыкает руки и быстрым шагом покидает кондитерский магазин.
Тебе понравилось?
«А я терпеть не могу свадебные приемы. Лучше бы жених и невеста брали пример с Бильбо Бэггинса – кольца натянули, исчезли и все по домам»
Шелдон Купер, из сериала «Теория большого взрыва»
Лика
Я проснулась от того, что Тим притянул меня к себе со словами: «Ну Вы и спите, миссис Добродумова».
Внутри была такая неописуемая словами легкость. Всё самое страшное позади. Чувство вины, поджав хвост, покинуло меня сразу после того, как золотое кольцо заключило в долгожданные объятия мой безымянный палец.
На этом моменте все сказки заканчиваются и даже немного раньше, если это не сказки для взрослых. Но заверши эту историю сейчас, и она станет полным бессмысленным китчем.
– Спасибо за вчерашнюю ночь, малышка. – Тим чмокает меня в щеку и выглядит довольным, как кот, объевшийся сметаны, а я потягиваюсь и прячусь поглубже под одеяло.
– Всё хорошо? Тебе понравилось? – Он поглаживает мои брови своим большим пальцем и немного тревожно смотрит на меня, пытаясь найти ответ на вопрос.
Выглядываю только глазами из-под натянутого одеяла и смущенно утвердительно качаю головой.
Тим
– Просто, когда ты вчера выскочила из кровати, как ошпаренная, и понеслась в душ, уж и не знал, что думать. Боже, как же мне повезло. – Стаскиваю с Лии одеяло и начинаю оставлять быстрые поцелуи по всему телу так, что она заливается смехом от щекотки, дергает ногами и пытается закрыться подушкой, как щитом. – Это теперь всё мое. И это моё. А особенно это.
Лика занималась любовью тихо, без единого стона и в полной темноте. Сложно догадаться, всё ли идет так, как нужно.
Даже не представлял, насколько она прекрасная без одежды, нескованная чувства вины, поэтому с удвоенным наслаждением и совершенно законно разглядываю свою девочку при дневном свете.
– Чем займемся сегодня, красотка? – Вожу указательным пальцем по соблазнительному изгибу, где талия переходит в бёдра, когда Лия поворачивается на бок и лукаво смотрит мне в глаза. Вау, вот это преображение.
– Для начала придется привести дом в порядок после вчерашней церемонии. Я слышала, как родители пошли в свою спальню только ближе к пяти часам утра. Наверное, всю ночь мыли посуду. Обычно отец занимает место возле раковины, а мама вытирает. Она столько посуды перебила за их семейную жизнь, что папа решил оставить за собой эту обязанность. Разумная экономия.
– А потом?
– Даже не знаю. Снег же на улице.
– Алекс вчера предлагал сегодня вчетвером кататься на горках. Он так обрадовался, что я съезжаю от них, освободив одну из кроватей, что уже успел подцепить новую девчонку. Такая рыжая, кудрявая, вся в веснушках. И угадай, как её зовут?
– Да, лихорадка по рыжим, похоже, отличительная мужская черта Добродумовых. Понятия не имею.
– Ю-лия. Никакой оригинальности, да? Повторюша. Так что едем? У Алекса же тачка, можно даже вечером смотаться.
На самом деле препаршивое чувство возникает при мысли, что я теперь буду жить под одной крышей с родителями Лики, которые всеми фибрами души сопротивлялись нашему браку. Вот как сейчас смотреть в глаза её отцу, когда мы оба знаем, что я делал сегодня ночью с его любимой дочуркой. Но другого варианта в нашем случае нет. Может, всё ещё образуется. Со временем.
Доедаем на завтрак остатки оливье и селедки под шубой со вчерашнего стола, которые моя жена (как это прикольно-то звучит) готовила накануне свадьбы. Лике, похоже, совершенно комфортно находиться со мной в присутствии родителей.
В мусорном ведре валяется лебедь с откушенной головой. Олежка вчера первым прибежал, когда мы с Ликой резали торт. Ему так хотелось заполучить этот трофей, который оказался невкусным, в отличие от бисквита. Второго лебедя отдали Ликиной сестренке Анюте.
Беспорядок в зале напоминает о том, что здесь творилось вчера. Никогда бы не подумал, что абсолютные трезвенники способны так безбашенно отрываться.