Бубновый туз
Шрифт:
— Повстречать бы ее, — зло процедил Фартовый, — я бы ей впендюрил!
Помолчав, он вынул из кармана револьвер и, взвесив его на ладони, вздохнул:
— За решеткой совсем от шпалера отвык. А с ним теперь и вправду на воле себя почувствовал.
Развернувшись, машина нырнула в темноту. Некоторое время ехали молча. По обе стороны плотной стеной тянулись кустарники. Ветки, растопырившись, со злорадством стегали по лобовому стеклу, царапали кузов. В одном месте колесо провалилось в колдобину, сильно ударившись рессорами.
— Сбавь обороты, Николай, — неодобрительно
— Тоже верно, — согласился водитель. — Ведь с таким пассажиром едем!
Одно время Николай Зайцев по кличке Колька-шофер работал водителем в крупном питерском меховом магазине. Занимался тем, что доставлял товар крупным заказчикам. Проработав с полгода, он однажды исчез вместе с большой партией меховых изделий. Первая же попытка продать похищенный товар свела его с московскими жиганами, которые потребовали пятьдесят процентов от реализации. Покочевряжившись для вида, Николай понял, что большего ему не раздобыть, и, получив обговоренный процент, сам запросился в компанию к Кирьяну.
Развалившись на сиденье, Кирьян покуривал, выпуская струйку дыма уголком рта. На душе было хорошо и спокойно, худшее осталось где-то в поезде, что застрял на станции. Трудно было поверить, что каких-то три часа назад он трясся в душном вагоне, а будущность упиралась в стену с отметинами от пуль.
— Если по-быстрому, то часа за полтора доберемся, — уверенно предположил Колька-шофер. — Тут дорога хорошая, накатанная.
— А я никуда не тороплюсь, — ответил Кирьян. — Не напорись на патрули. По ночам их до черта шастает!
— Не беспокойся, Кирьян, — примирительно заверил водитель. — Заставу проедем, а там дальше нас никто не достанет. Ксивы у нас тоже в порядке.
— А вот это для тебя, — протянул Егор Копыто сложенный вдвое листок бумаги.
— Ого! Мандат! «Удостоверение… Оперуполномоченный МЧК Крайнов Василий Федорович. Всем органам власти оказывать содействие в выполнении профессиональных задач подателю документа. Председатель Ревтрибунала Я.Х. Петерс»… Ксива верная?
— А то!
— Я с таким документом даже в Кремль могу войти!
— Откуда мандат?
— У нас в Чека свой человек.
Стараясь не порвать бумагу, Кирьян аккуратно сложил ее и спрятал в нагрудный карман.
У Краснопресненской заставы машину тормознули два бойца. Высокий красноармеец в длинной шинели уверенно преградил путь легковой машине. Правая рука придерживала за ремень трехлинейку. Другая лениво упала вниз, приказывая остановиться. Второй, едва ли не на голову ниже, стоял рядом и внимательно наблюдал за приближением автомобиля. Еще несколько человек стояли в стороне и на первый взгляд не проявляли никакого интереса к подъезжающей машине.
У небольшой каменной будки был установлен пулемет, повернутый стволом в сторону дороги.
— Спокойно, — сказал Кирьян. — Я сам буду говорить. — Посмотрев на напряженно застывшего Егора, бодро добавил: — Улыбку шире лепи, как будто корефана повстречал.
— Понял, Кирьян.
Место для заставы было выбрано удачно. Сразу за шлагбаумом — пустырь, любой, кто надумает вырваться из города, должен будет преодолеть сто метров открытого пространства, а сделать это под стволом «максима» очень непросто.
Колька нажал на тормоз. С обеих сторон к машине потянулось шесть человек. Четверо вооружены винтовками, а у троих у бедра в деревянных кобурах болтались «маузеры».
— Что-нибудь не так, командир? — весело спросил Кирьян.
Глянул в строгое лицо красноармейца и будто бы на пику напоролся.
— Документы, товарищи, — вежливо и одновременно непреклонно потребовал красноармеец.
Кирьян сунул руку в карман и неторопливо вытащил мандат.
— Торопимся мы, товарищ.
Красноармеец взял мандат. Внимательные строгие глаза буквально впились в документ, придирчиво изучая каждую букву. Кирьян с интересом рассматривал точеный профиль, с легкой горбинкой, — молод, не более двадцати пяти лет, черноглаз, вида жиганского. Такие парни не утруждают себя угрызениями совести. Пальнут между глаз и отправятся допивать остывающий чаек.
Прочитав документ, красноармеец тщательно сложил его.
— Куда направляетесь, товарищи?
— К председателю Ревтребунала товарищу Якову Петерсу, — не моргнув глазом, уверенно отвечал Курахин. — А разве нас в чем-то подозревают?
Подошедшие красноармейцы обступили автомобиль.
— Просто таков порядок, — спокойно ответил красноармеец, продолжая держать мандат. — А что вы собираетесь делать у товарища Петерса?
— Хм… Я должен отвечать вам и на этот вопрос?
— Да, — спокойно кивнул красноармеец. — Именно по его распоряжению выставлены заставы. Бандиты лютуют, в городе неспокойная обстановка.
— Хм… Вот оно, значит, как… Вы слышали, товарищи, с кем нам придется бороться? — обернулся Кирьян на присмиревшего Егора Копыто.
Внешне на лице жигана не отразилось никаких переживаний. Вот только у носа углубились морщины, придав лицу дополнительную жесткость. Правая рука скользнула под расстегнутое пальто. Достаточно моргнуть, чтобы Егор выхватил револьвер и в секунду выпустил четыре пули в обступивших их красноармейцев.
Останутся еще двое. Как быть с ними? Наверняка в будке остался кто-то еще — они тут же выскочат на выстрелы. А один из бойцов предусмотрительно подошел к пулемету. Рассредоточившись, бойцы начнут палить по отъезжающей машине, а проехать сотню метров открытого пространства под пулеметным огнем — весьма сложная задача.
— А может, оно и правильно, — неожиданно посуровел Курахин. — Время того требует. Сейчас какой только контры не встретишь. А едем мы к товарищу Петерсу вот по какому делу… Несколько часов назад бандиты на подмосковной станции отбили у конвоя уголовника Кирьяна Курахина по кличке Фартовый. Слыхали о таком?
— Это что, тот самый?
Вроде бы ничего не произошло, взгляд красноармейца по-прежнему суров, вот только интонации как будто помягчели.
— А другого нет.
— Как же ему удалось бежать? Такая охрана…