Будь моей и умри
Шрифт:
Я взглянул сперва на Глэда, потом на его обезьян. То, чего он добивается от меня, будет в самом скором времени напечатано в газетах. Правда, у меня всегда аллергия к людям, которые хотят надавить на меня, к чему-нибудь принудить. Тем не менее я ответил:
– Ну, хорошо. Почему бы мне вам этого не сказать. – И рассказал ему всю историю, включая даже залог, выплаченный Миллетом.
У Глэда явно полегчало на сердце.
– Так вот в чем дело! Он задавил женщину в дождь. Но ведь такое может случиться даже с трезвым!
– Однако Стив
– Ну и что? Судя по вашему рассказу, легавые не смогут этого выяснить. А после всего того, что он сделал для студии, она ему не откажет в продлении контракта из-за такой мелочи.
Я предоставил ему мечтать сколько его душе угодно.
Глэд повторил:
– Так вот, значит, в чем дело... – Он направился к двери, но потом обернулся. – Мне жаль, что все так случилось, Джонни. Я имею в виду утреннюю сцену. Действительно жалею.
Я лишь рассмеялся в ответ. Глэд пожал плечами и открыл дверь. Обе его гориллы последовали за ним. Фрэнк на какое-то мгновение остановился в дверях и посмотрел на меня. Потом сжал руку в кулак и с силой стукнул по косяку двери. Этот выпад не произвел на меня никакого впечатления.
В корреспонденции не было ничего важного. Я лишь отделил рекламные проспекты от счетов. После этого снова позвонил в полицию. Эл Кинли был еще там и сразу начал жаловаться, что я мешаю ему подремать.
– Есть новости? – поинтересовался я.
– Мои люди все еще ищут, но по-прежнему без успеха. В начале я думал, что у Миллета дела плохи, но теперь начинаю думать, что он все это выдумал. Мои люди поищут еще часок, а потом я отправлюсь спать. Сколько Миллет выпил, Джонни?
– Меня рядом с ним не было, – ответил я уклончиво.
Кинли едко высказался по поводу бывших работников полиции, которые продались киностудии.
– Такое может случиться только у вас! – парировал я и повесил трубку.
После этого сделал то, что давно уже должен был сделать. Я позвонил Питу Фланнери, работавшему в отделе по розыску пропавших. Он буквально оглушил меня своим зычным голосом. Я четко представил его себе, словно он сидел по другую сторону моего письменного стола, – коренастый, с непроницаемым лицом, активный, держа в кулаке телефонную трубку, словно это не телефон, а меч. В полиции он работает уже восемнадцать лет.
– Да, да, – пролаял он в трубку. – Вот у меня три заявления о пропавших без вести. И все – женщины.
После этого он дал мне их имена и адреса. Первую звали миссис Грейс, и она жила в Алмеде. Потом шла Бессон Смап с Гарвардского бульвара. Третьей пропавшей была Лаура Джин Джонс. Жила она в Северном Голливуде. Дал мне Фланнери и описания этих женщин.
– Вы не знаете, был ли у кого-нибудь черно-белый терьер? – осведомился я.
– Об этом надо спрашивать в обществе по охране животных. А у нас здесь отдел, занимающийся пропавшими без вести.
Сперва я зашел к миссис Грейс. Дверь открыла брюнетка не первой свежести. У нее был маленький рот и большие синяки под глазами. Халат лишь
– Я пришел по поводу миссис Грейс, – сказал я.
Она кивнула.
– Вы из полиции? А я и есть миссис Грейс, и все дело глупо и абсурдно.
Я выжидательно посмотрел на нее и промолчал.
Она открыла дверь пошире.
– Еще никогда ни один человек не делал так много глупостей.
– О ком это вы?
– Разумеется, о своем муже, – Она теребила пояс короткого халатика. – Теперь понимаете?
– Нет, – сознался я.
Французская булавка, на которой держались полы, раскрылась, и миссис Грейс не слишком торопливо старалась снова ее застегнуть.
– Этот глупец подал заявление в полицию только потому, что я из-за дождя не вернулась вечером домой. – В своем возмущении она сделала шаг в мою сторону, обнажив при этом хорошую ногу. Хотя она и заметила это, но ничего не предприняла, чтобы запахнуть халатик.
– Значит, во всем виноват дождь, – догадался я. – Ну, конечно, разумеется!
– Да, дождь, – ответила она. – Я вынуждена была целую ночь провести у подруги. А он сразу помчался в полицию. Но ведь я все время была только у своей подруги. Можете ее спросить.
– Леди, – откровенно ухмыльнулся я. – Меня не нужно в чем-либо убеждать. Я ведь не ваш супруг.
Она хотела было рассердиться, но потом внезапно улыбнулась.
– Да, вы действительно не мой супруг. И у вас такой вид, что, по-моему, вы не откажетесь от чашечки кофе.
– Нет, спасибо. Что бы сказала моя жена, если бы я ей заявил, будто провел целый день у подруги?
Мы оба рассмеялись. Миссис Грейс все еще стояла в дверях, когда я уже садился в машину. Возможно, она рассказала мне чистую правду. Но меня это не интересовало. Я убедился, что она не была той женщиной, которую Стив Миллет катапультировал своей спортивной машиной в канал Сепульведы.
Бесси Смап все еще не нашлась.
– Я – ее мать, – сказала женщина, открывая мне дверь. Волосы у нее были жирные, и грязь налипла на плечах и локтях. Изо рта с гнилыми зубами сильно воняло. – И я даже не хотела бы говорить о ней. – Эти слова оказались предисловием к тому, о чем она якобы не хотела говорить. – Она пропадает не первый раз. Ничего не стоит эта девка. Ведет себя все так же, после того как я поймала ее с одним студентом на куче грязного белья. Но она вернется, и уж тогда я научу ее хорошим манерам.
– У Бесси есть собачка? – прервал я это словоизвержение.
– Нет, – хрюкнула мамаша. – И никогда не имела. Она ненавидит собак. Я, кстати, тоже. Эти животные приводят в беспорядок весь лом. Но я повторяю вам: когда она вернется домой...
Я повернулся и отправился в обратный путь. Вполне возможно, что Бесси Смап уже встал поперек глотки ее отчий дом, и поэтому она редко в нем показывалась. Если она и остаток своей жизни проведет с разными парнями, то, возможно, это будет даже лучше, чем влачить жизнь с такой мамашей.