Будь моей и умри
Шрифт:
– К тебе кто-то желает пробраться, – сказал я.
У куколки был довольно звучный голос.
– Бенни! – выкрикнула она снова. – Почему ты не отвечаешь?
Миллет полуобернулся, послал ей ослепительную "звездную" улыбку.
– В чем дело, дорогая?
– Бенни! – Должно быть, она окрестила Стива таким именем. – Почему ты стоишь там под дождем?
Стив Миллет был человеком терпеливым.
– Подожди минутку, дорогая.
– Но ведь ты весь мокрый!
Казалось, что терпению Миллета нет границ.
– Будь умной девочкой
Она наморщила свой лобик и недоверчиво уставилась на него.
– В половине пятого утра?
Стив схватился за ручку дверцы так крепко, что у него побелели костяшки пальцев, но улыбка тем не менее не исчезла.
– Беги в зал, дорогая! – повторил он. – И приготовь мне что-нибудь выпить. Или для нас двоих. Я сейчас вернусь.
Девушка тоже улыбнулась. Но потом улыбка ее исчезла, и она неторопливо отправилась обратно в зал. С вырезом ее платья все еще было неладно.
В машине было сухо и даже тепло, но Стив упорно стоял, наклонившись, перед дверцей, и дождь мочил его все больше и больше. Его волнистые волосы слиплись и стали похожи на пучок мокрой травы. Странно, но теперь сразу же изменилась и вся его внешность: он выглядел как простой смертный.
– Ну, что у тебя там, наконец, стряслось? – поинтересовался я. – Что-нибудь связанное с Полом Глэдом?
Миллет вытер лицо.
– С Полом Глэдом? – переспросил он совершенно отсутствующим голосом.
– Да. С Полом Глэдом.
– Почему ты решил, что у меня могут быть с ним неприятности?
– На эту мысль меня наводят мои отбитые почки, – ответил я. – Пол подслушал твой телефонный разговор со мной, и когда я сюда приехал, его обезьяны уже поджидали. Судя по всему, он хотел выудить из меня сведения до того, как мы с тобой встретимся...
Миллет еще крепче вцепился в ручку машины.
– И ты выболтал ему наш разговор? Ну, то, что я думаю, будто кого-то убил?
Я отрицательно покачал головой.
– Спасибо, Джонни.
– По моему разумению, его это совершенно не касается. Я просто сказал ему, что у тебя неприятности. И все. Но если ты крупно играл и опять ему задолжал, тебе пора напомнить об указаниях студии: еще один подобный шаг, и ты вылетаешь со студии.
– Ты был бы, конечно, этому рад? Или нет?
– Да, я был бы этому только рад, – кивнул я. – Но теперь давай наконец твою историю. Что ты подразумеваешь под словами: тебе кажется, будто кого-то убил?
Историю, которую он мне рассказал, можно было назвать какой угодно, но только не красивой. Она была типична именно для Миллета. В Голливуде много порядочных людей: девять из десяти "звезд", а также менее известные актеры – настоящие леди и джентльмены. Они исправно платят свои налоги, женятся, рожают детей. Но Миллет не принадлежал к этой категории. Не добившись успеха в качестве актера, он стал бы гангстером. Имея при этом отличную фигуру, классический профиль и способности к декламации, он считал, что застрахован в этом мире от любой ошибки.
Видимо,
– Ты один поехал? – поинтересовался я.
Он провел рукой по волосам, с удивлением заметив, что они мокрые, и попытался вытереть их собственным свитером. Судя по всему, он был не так уж трезв.
– Да, я ехал один.
– И ты ехал слишком быстро, – догадался я. – Как обычно.
Миллет устало улыбнулся.
– Думаю, что да. А у канала в Сепульведа... – Он замолчал и снова провел рукой по лицу.
– Дальше! – приказал я.
– Клянусь тебе, Джонни, – покачал головой Миллет, – я действительно ничего не видел, пока не стало слишком поздно.
– А что ты должен был увидеть?
– Эту девочку и ее собачку. – Голос его охрип, едва он представил себе ту картину. – Я попытался затормозить, но было такое чувство, что у машины и тормозов-то нет. Все время я мчался по воде. И машина продолжала скользить, пока, насколько я понимаю, не сбила девушку и ее собаку. Во всяком случае, я слышал крик.
– И ты, естественно, поехал дальше, – сказал я.
Он жалобно заскулил, пытаясь вызвать у меня сочувствие.
– У меня просто не хватило смелости остановиться, Джонни. Я был нетрезв, а на моей карточке и без того дважды стоит число "502".
Эти цифры в округе Лос-Анджелеса означают: был пьяным за рулем. "Великая звезда" испугалась.
– И кроме того, если я попаду еще раз в какую-нибудь историю, "Консолидейтед Пикчерз" не продлит со мной контракта. А старый кончается в следующем месяце. – Он дыхнул на меня хорошим дорогим виски. – Что мне делать? Посоветуй, Джонни.
Ну, для меня-то дело было абсолютно ясным. Ведь не даром же две крупнейшие голливудские студии выплачивают мне щедрые гонорары за то, что я охраняю их злых мальчиков и девочек от всяких неприятностей и защищаю их, конечно, по мере возможности, от закона. Но на этот раз дело касалось не какого-то мелкого нарушения. Своим бегством Миллет превратил несчастный случай в преступление. А имея в своей карточке дважды число "502", он был, как говорится, "готов" для тюрьмы. Конечно, если дело дойдет до суда. Студия платила мне за помощь, но я отлично знал, как на этот раз будет реагировать общественность.
– Свидетели были?
– Не знаю.
Я посмотрел на Миллета, и он тоже каким-то застывшим взглядом уставился на меня. У него были глаза испуганной собаки. Видно, начинал сказываться возраст.
– Боюсь, на этот раз тебе не избежать наказания, – сказал я.
– Прошу тебя, не говори этого, Джонни!
– А что ты хотел услышать? Считаешь, что я должен похлопать тебя по спине и сказать: "Пустяки, старый бродяга! Подумаешь, всего лишь мертвая девушка!"
– Мы же не знаем, действительно ли она мертва.