Буддист-паломник у святынь Тибета
Шрифт:
9 июня. Встал в 4 час., вышел на палубу, проходим перевоз через Селенгу вблизи Селенгинска. Затем в 5 час. пристали к дровяной пристани Селенгинска. Далее снова заснул и проснулся около 7 час. Плывем вниз. Баржа замедляет ход парохода. Говорят, путь от Усть-Кяхты до Верхнеудинска обыкновенно без баржи длится 14 час., а с баржей – 17 час. Следовательно, выехав около 9, должны были прибыть около 2 час. дня, но прибыли в 3 час. 30 мин., так как был сильный встречный ветер, который также мешал полному ходу. Наняв извозчика с айкома Троицкосавского аймака, прибыл около 4 час. 30 мин. в квартиру свою. Напившись чаю, отправил телеграмму Бертельсу [262] и Базару Шагдарову. Поговорил о делах учкомовских и частных с Барадином и Санж. И этим кончился день, и [завершилось] мое путешествие. На этом прекращаю свой дневник.
262
Е. Э. Бертельс (1890–1957) –
Культ огня у восточных бурят-монголов
Монгольская народность еще на заре своей жизни заботилась о сохранности в юрте огня. Считалось, что он имеет своего хозяина эзэна, которому нужно было воздавать почести в виде поклонения и приношения жертвы. Этот обычай сохранился до наших дней. Каждая хозяйка, имеющая открытый очаг в юрте, утром, разведя огонь и сварив первый напиток в виде чая с молоком, с верхнего слоя (дэжи) готового чая брызгает на огонь. Каждый гость, принимаясь за пищу, предложенную хозяевами, сначала отрезает, отламывает или отделяет маленький кусок, преимущественно содержащий жир, бросает его в огонь и затем уже принимается за еду. Так же поступают и с первой чашкой поднесенной араки (водки): ее немного отливают в огонь, прежде чем выпить.
При всех этих действиях приносящий жертву нашептывает или воображает, что он приносит подаяние с какими-нибудь пожеланиями. Теперь нашептывания и пожелания при жертвоприношении большею частью не совершаются и приношение жертвы обратилось только в простой обряд, совершаемый механически.
Не так было в старину. Домашнее утреннее приношение жертвы огню составляло особую обязанность женщин, из которых впоследствии выделилась жрица-шаманка («удган»). На мысль о появлении из жрицы огня шаманки наводит самое название шаманки (утган, удган, одган, одёган), которое звучит почти одинаково у всех тюркских и монгольских племен, в отличие от названия «шаман» (кам у тюрков и бо у монголов).
Название «удган» происходит от слова ут, от после прибавления к нему, по общему монгольскому языковому закону, ган для образования имени женского рода. Слово же «ут», или «от», – тюркское название огня. Следовательно, название жрицы «удган» произошло от тюркского слова «огонь», и появление его было еще в ту пору, когда эти племена жили вместе. У бурят-монголов есть предание, что первым шаманом была женщина, т. е. «утган» [263] . Слово «ут» в значении «огонь» в монгольском языке исчезло, но оно осталось корнем других слов, причастных огню: утан – «дым» и утха – «происхождение от одного огня-очага, из одной семьи» [264] .
263
Бабочка, которая вечером летит на огонь, называется «удган эрбээхэй», что также, по-видимому, связано с тюркским названием огня, а не с монгольским названием «шаманки».
264
Мысли Г. Цыбикова об особых обязанностях женщин по отношению к огню в первобытную эпоху, а также трактовка слов «утган», «удаган», «одёгон» («шаманка») разделяют ряд современных этнографов. (См.: Вяткина К. В. Пережитки материнского рода у бурят-монголов // Советская этнография. – 1946, № 1, с. 139; Дондуков У. Ш. Г. Ц. Цыбиков как филолог-монголист // Краеведческий сборник. – Улан-Удэ, 1960, вып. V., с. 178–179). Иную точку зрения на этот счет высказал Г. Д. Санжеев. По его мнению, монголо-бурятское утган-удаган ничего общего не имеет с тюркским от-ут ( «огонь»), а восходит к старомонгольскому идуган, которое этимологически связано с древнетюркским ыдук, современным идык-итык-идыга, что значит «священный, почитаемый, уважаемый, жертвенный». Следовательно, одегон – удаган – утган означает человека уважаемого, почитаемого, связанного с обрядами жертвоприношения (см.: Санжеев Г. Д. Монгольские утха, беле и бл) // Монгольский лингвистический сборник. – М.: 1985, с. 101).
«Утан» (дым) – свидетельство поддержания огня в юрте. А «огонь» – эмблема жизненности. Поэтому оставление юрты долго без огня считается ненормальным, неприятным и нежелательным явлением, а поставить юрту с огнем подле своей юрты, т. е. женить сына и видеть дым его юрты (ута xapxa), составляет заветную мечту каждого бурят-монгола. На свадьбе невестка со своими вожатыми,
У шаманистов слово «утха» имеет значение «род», «происхождение», т. е. указывает ту семью, из которой ведет свое начало данный шаман. Так как придается большое значение происхождению шамана, то исчисление «утха» очень популярно.
Кроме того, огонь у всех народов является очистителем. С появлением культуры стали отыскивать разные благовонные вещества и сжигать их как очиститель от всякой нечисти. Все воскурительные свечи и травы восточных народов, ладан европейцев, арца (можжевельник) и жодо (кора пихты) у бурят-монголов – атрибуты культа огня как очистителя. Простой бурят очищает также вещи простым встряхиванием их над раскаленным углем или головешкой. [265]
265
Впервые статья была опубликована в «Бурятоведческом сборнике» (Иркутск, 1927, № 3–4, с. 63–64).
Цагалган
Обитатели нашей планеты по движению Луны и Солнца в самом начале своей жизни заметили, что через известный промежуток наступает период времени, являющийся буквально повторением предыдущего.
Эти периоды времени были: сутки, месяцы и годы. Ознаменование наступления нового периода могло быть только в конце года, так как этим как бы завершается один целостный период. В течение года совершается известный оборот и в хозяйственной жизни. Поэтому у всех народов рано явился обычай ознаменовывать наступление нового периода празднованием «нового года».
У монгольских племен как народа с кочевым скотоводческим бытом такой праздник происходил в то время, когда скот, принося весной приплод и накопив достаточно жиру за лето, вступал в осень.
В это время монголы праздновали свой новый год, прибавляя год возраста и себе и скоту, так, например тугал (1/2 года) становится бору (1/2 – 1 1/2 года), бору – хаширик (1 1/2 – 2 1/2 года) и т. д.
Праздник этот у монголов назывался цагалган. Название происходит от слова цаган (творог), потому что в это время заканчивалось приготовление впрок молочных продуктов, которые и употреблялись при совершении празднования [266] .
266
В объяснении этимологии слова «цагалган» автор следует за Д. Банзаровым (см.: Банзаров Д. Собр. соч. – М., 1955, с. 42).
Далее, монголы познакомились с китайцами, народом земледельческой культуры, который завершал год хозяйственной жизни позднее, когда дни уже идут на прибыль и чувствуется начало нового астрономического года.
Знакомство монголов с китайцами в XIII в. повлияло и на празднование ими нового года, хотя этот новый год у монголов не был связан с хозяйственным оборотом [267] . Перенеся время празднования нового года с осени на конец зимы, монголы все же оставили название «цагалган» (творожный).
267
Утверждение Г. Цыбикова о китайском влиянии на изменения в праздновании монголами нового года, т. е. о перенесении цагалгана с осени на конец зимы под влиянием китайцев, неубедительно. Д. Банзаров видел причину изменения срока празднования цагалгана исключительно в буддизме, который, по его мнению, распространяясь в Монголии и Бурятии, приспособил традиционный народный праздник к своему календарю (см.: Банзаров Д. Указ. соч., с. 44). Концепция Д. Банзарова не опровергалась ни одним из позднейших комментаторов.
Как известно, по всему Востоку год исчисляется по лунным месяцам и цагалган приходится на 1-е число 1-й весенней луны. Лунный же месяц, имея 29 1/2 суток, отстает от годового оборота Земли вокруг Солнца на 41 целые сутки. Следовательно, если считать 12 лунных месяцев за один год, то времена года не будут соответствовать астрономическим. Поэтому у восточных народов високосные года имеют 13 месяцев, т. е. один лишний месяц.
Ламаизм пользуется теми же лунными месяцами. Как религиозное учение он установил в каждой луне три «великих» дня – 8, 15 и 30 и приспособился и к народному бытовому празднику (цагалгану). Приспособление ламаизма к этому празднику выражается в особых торжественных богослужениях 30 числа последней зимней луны, когда в дацанах читают всю ночь молитву богине Лхаме, «Небесной деве», которая будто бы в эту ночь ревизует вселенную. Также ламы установили сжигание накануне 30-го числа так называемой дугжубы – «эмблемы» всех людских прегрешений за прошлый год. Это послужило поводом считать самый цагалган за религиозный праздник, но это неверно. Напротив, в этот день с рассветом монахи и послушники освобождаются от своих духовных занятий и могут проводить время в развлечениях.