Будешь моей мамой

Волчок Ирина

— Ну чем я ей так не нравлюсь? — Он остановился перед Галкой, сунул руки в карманы и уставился на нее в упор. Та снизу вверх долго смотрела на него тем же настороженным и не очень приязненным взглядом, потом отвернулась к окну, вздохнула и равнодушно сказала:

— Почему не нравишься? Нравишься… Как это такой красавец — и не понравится кому-то?

От «красавца» Игорь совсем расстроился, опустился перед Галкой на корточки, тронул ее за руку и смиренно спросил:

— Галь, ну почему она замуж за меня не хочет? Ты ведь знаешь, а? Скажи!

Галка

повернулась и опять уставилась на него тем же взглядом, только теперь сверху вниз.

— А почему ты на ней жениться хочешь? — спросила она наконец без малейшего интереса.

— Как это — почему! — Игорь от удивления сел на пол и даже на миг дар речи потерял. Ничего себе вопросы, а? Почему солнце всходит на востоке? Почему Волга впадает в Каспийское море? Почему Земля вращается вокруг Солнца? Надо же, какие банальности лезут в голову… — Галь, ты вопросы какие-то, извини, странные задаешь… Я ведь все-таки жениться хочу, а не… м-м-м… а не что-нибудь другое!

— Вопросы я задаю странные! — Галка саркастически хмыкнула и опять задрала левую бровь. — Но между прочим, на мой странный вопрос ты так и не ответил.

Игорь поднялся, сел в «гостевое» кресло и закрыл глаза в ожидании удара по темечку какой-нибудь очередной самопадающей книгой. Не дождался, открыл глаза и вдруг неожиданно для себя ляпнул:

— А если она за кого другого выйдет?

И тут же испугался собственных слов — до внезапного озноба, до острого укола в сердце.

— Не выйдет, — спокойно ответила Галка. Вроде бы даже с сожалением.

— Правда? — обрадовался Игорь. — Нет, ты точно знаешь? А почему?

— Надоел ты мне. — Галка поднялась и загремела посудой. — Чай еще будешь, нет? Дел у меня сегодня — выше крыши… А я тут сижу, вопросы твои дурацкие слушаю. — Галка неожиданно грохнула чайником о стол, обернулась к Игорю и заорала в полный голос: — А на мой вопрос ты так, между прочим, и не ответил!

Игорь вскочил и тоже заорал:

— А что я должен отвечать?! Это что, так странно — хотеть жениться на любимой женщине?!

— Ага… Понятно… Давно бы так. — Галка опять шлепнулась на свой табурет, облокотилась локтями на стол и подперла щеки ладонями. Теперь она улыбалась торжествующей и немного хитрой улыбкой, и взгляд ее был почти доброжелательный. — Так ты ее, стало быть, любишь?

— А как же? — растерялся Игорь. — А то зачем бы мне жениться? То есть…

— Ну да, ну да. — Галкина улыбка стала еще хитрей. — Действительно, зачем? Ведь не затем же, чтобы бесплатную няню заиметь!

— Ты думай, что говоришь! — Игорь от возмущения даже заикаться вдруг стал. — Да ты думаешь, я… Да ты вообще… Да я десять нянь найму, и Ольга сама их выбирать будет, и вообще что захочет — то и… — Он заметил, что Галка совсем уже откровенно хихикает, и растерянно замолчал.

— И ты можешь представить, что Ольга кого-нибудь подпустит к Чижику? — вкрадчиво спросила Галка, все так же хитро улыбаясь.

— Не подпустит, — помолчав, согласился

Игорь. — Ну и правильно. Ну и пусть. Пусть все, как она захочет… Только пусть замуж за меня выйдет.

— А ты ей это говорил? — тоже помолчав, спросила Галка.

— Говорил. — Игорь вздохнул и полез в карман за сигаретами. Кажется, он сегодня уже курил? А, ладно… Бросишь курить тут, как же. — Я ей именно вот этими словами и говорил: все будет, как ты захочешь…

— Да нет, — перебила Галка. — Ты ей говорил, что любишь?

— А… нет. — Игорь растерялся, страшно смутился, понял, что Галка заметила его смущение, и смутился еще больше. — Галь, ну что ты, ей-богу… Ну что тут говорить-то? И так все понятно.

— Вот-вот. — Галка усмехнулась, и глаза ее опять подернулись холодком. — Гришка вот ей тоже ни разу в жизни про любовь слова не сказал.

Игорю стало плохо. По-настоящему плохо. До тошноты, до физической боли в каждой клеточке тела. Наверняка оттого, что его сравнили с «ее Гришкой». Ну что же, в конце концов, он пришел сюда именно за этим — узнать об этом «ее Гришке» и что там получилось до такой степени не так, что Ольга до сих пор не переболела этим проклятым «ее Гришкой».

— Слушай, — начал он осторожно. — Если человек любит — это же видно, правда? Слова — это только слова, сказать что угодно можно…

Галка посмотрела на него как на больного и с совершенно не свойственной ей интонацией, серьезно и печально, продекламировала:

— Слова — это ветер, наполняющий паруса нашей лодки, которая несет нас по морю жизни к радости или страданиям.

— Красиво, — признал Игорь. — Емко. Это кто-то из великих придумал?

— Ага. — Галка опять хитро разухмылялась. — Из великих. Это я придумала. Только что.

— Ладно. — Игорь решительно поднялся и потянулся за висящим на спинке стула пиджаком. — Не хочешь ты мне ничего объяснять — не надо. Сам разберусь.

— Сядь. — Галка опять посерьезнела, помолчала и тяжело вздохнула. — Объясню я тебе, что сама знаю, только если ты Ольге хоть слово — я тебя своими руками… То есть нет, глупости все это. Если ты о нашем разговоре Ольге проболтаешься, она от тебя уйдет. И даже Анну оставит… Нет, Анну не оставит, конечно. Но тебе ее не получить, если ты хоть слово…

— Нет, — быстро согласился Игорь, осторожно садясь и не отрывая глаз от очень серьезного и какого-то тоскливого лица Галки. — Нет, никогда, ни слова, ни при каких обстоятельствах… Клянусь! Ты только расскажи мне, что это за Гришка такой был, что она его никак забыть не может…

— Забыть не может. — Галка жестко усмехнулась. — Еще бы… А ты смог бы забыть палача, который тебя тринадцать лет подряд пытал? Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год… Забыл бы сумасшедшего, который тебя мучил бы и при этом объяснял, что ты заслуживаешь еще худшего? Который требовал бы обожания, а при этом поливал бы самыми последними словами… Слова — это только слова? Какие вы все идиоты… Ой, не могу…