Будет День
Шрифт:
Но если в начале партии Вильда удивила его необычным дебютом, — подготовка которого не обошлась, разумеется, без руки мастера, — в миттельшпиле Баст взял полный реванш, показав супруге, кто в доме хозяин, и что это может означать в постели, хотя к этому времени они оказались уже на ковре.
"Фашист — полное ничтожество! — мелькнуло в голове Баста, когда он на мгновение вернулся в себя, чтобы еще через мгновение снова рухнуть в сладкое небытие. — Такой женщиной пренебрег! Урод!"
Однако все
"И это ведь мне всего двадцать восемь сейчас, — лениво соображал, лежа на спине Баст. — И я в хорошей физической форме…"
Возможно, он действительно сегодня молод и силен, но за окном уже начало смеркаться, и это наводило на размышления.
"Сколько же времени мы?.."
На удивление, у Вильды сил все еще было много больше, чем у него. И не удивительно. Женщины — пусть и не все, но многие — гораздо выносливее в сексе, чем мужчины. Закон природы, так сказать. Неоспоримая константа бытия…
— Я знаю, — сказала Вильда, садясь рядом с ним.
— Что же ты знаешь? — спросил он.
— Такое не может случиться вдруг… Это правда?
— Что? — он ее совершенно не понимал.
— Кейт сказала, что тебя… ты…
— Ну? — у него не было сил, даже чтобы нахмуриться.
— Ты пережил смерть? — и глаза полные зеленого ужаса.
"Бог мой, что наплела тебе эта женщина?!"
А с другой стороны, как еще объяснить смену модуса операнди?
"Не так и глупо…" — согласился он с Кайзериной.
— В какой-то степени, каждый из нас переживает свою смерть в каждое мгновение жизни.
— Баст, я знаю, что ты умный…
— Но не железный, — улыбнулся он и даже погладил ее грудь. — Тебе придется неделю откармливать меня мясом с кровью, чтобы я вернул себе хотя бы часть сил, оставленных за пару часов в тебе.
— Пару часов? — нахмурилась Вильда и оглянулась на окно. — О, господи! Уже вечер, а Кейт…
— А Кайзерина догадалась, что мы не поедем на прогулку уже через полчаса, после того, как мы не спустились вниз.
— Ты думаешь?!
— Знаю.
— И насколько хорошо ты ее знаешь? — тихо спросила Вильда, покрываясь румянцем. Краснела она стремительно и весьма впечатляюще.
— А ты? — вопросом на вопрос ответил Баст, отмечая, как розовеют уже плечи и грудь Вильды. — Да не смущайся, — добавил он через секунду. — Кисси очень хороший человек и не любить ее крайне сложно. Согласна?
— Да.
— Тогда, чего ты стесняешься или кого ревнуешь?
Весна в Баварии выдалась просто замечательная. Впрочем, если верить "воспоминаниям детства", так здесь было заведено с начала времен или, вернее, с окончания последнего оледенения. Баст,
Передвигались, большей частью, на автомобиле и без излишней спешки, останавливаясь на ночлег то в сельских гостиницах, то в замках "друзей дома" и дальних родственников. Пили франконский "штайнвайн" — белые вина из долины реки Майн, и — что следует отметить, — вюрцбургский Hofkeller мог запросто конкурировать с лучшими французскими и итальянскими винами. Впрочем, и пиво здесь было дивное. Даже дамы отдали должное множественности "Францисканеров", "Капузинеров" и прочих "Шпатенов". Ну, а о том, чем и как потчевали путешественников в "рыцарских" замках и деревенских харчевнях можно рассказывать долго и со вкусом, но…
— Как полагаешь, Баст, меня не разнесет от этого швабского изобилия? — спросила Кейт, заявившись к нему в "семейный" номер вместо "законно" ожидаемой Вильды.
— Э… — в данный момент это было единственное, что он мог сказать, созерцая, как вошедшая без стука "кузина Кисси", не мешкая, начинает снимать через голову дорожное платье.
— Горячая вода? — деловито осведомляется женщина, голова которой все еще скрыта подолом, тогда как все остальное тело — от груди и ниже — уже открыто для обозрения.
— Четверть часа назад была, — беря себя в руки, ответил на вопрос Баст и потянулся за сигаретами. — И я не вижу причин, почему бы ей вдруг исчезнуть.
— Вы, баварцы, — зеленые глаза хитро блеснули из-под подола, и платье наконец летит на спинку кресла. — Слишком шумны и темноволосы, — еще один "проникающий до печенок" взгляд, и начинается хитровыстроенная пантомима: "Освобождение от чулок".
— И к тому же католики… Какие же вы немцы? — левый чулок медленно скользит к тонкой лодыжке, а за глазами Баста следит хитрый, как у Рейнеке-лиса, глаз австрийской баронессы. — Скажи, Баст, может быть вы — итальянцы?
— И это говорит женщина, девичья фамилия которой Кински? — "Главное не захлебнуться слюной!" — А кстати! Куда ты подевала мою верную супругу?
— У Вильды, видишь ли, разболелась голова, — самым невинным тоном объяснила Кайзерина и принялась за правый чулок. — Я отправила ее спать в мой номер.
"Она отправила… М-да…"
— Как тебе это удается? — Баст был искренне поражен манипулятивными способностями "кузины".
— Удается, — взгляд ее на мгновение стал серьезен, но только на мгновение. И не будь Баст тем, кем он был, мог бы и усомниться: "а был ли мальчик?"