Будет вам война!
Шрифт:
Высунув пистолет в амбразуру, Мать совместила шкалу оптики с бледным лицом ухоженного красавчика, торчащим из тумана, и плавно потянула спуск. На лбу жертвы обозначилась темная точка, и спустя секунду он словно провалился в белесом облаке.
Киллерша тут же взяла на прицел его соседа – нервного качка с шрамоватым лицом, но рука ее дрогнула: внезапно откуда-то сбоку деловито застучал пулемет. Киллерская пуля, отклонившись на какие-то сантиметры, лишь вырвала клок из кожанки нервного.
А пулемет стучал, не переставая, и ответом ему стала настоящая милитаристская симфония.
Стреляли слева, справа, сверху и даже, казалось, из-под земли. А пулемет все стучал и стучал, выводя бесконечное соло. Судя по звуку, пулеметное гнездо было где-то рядом, в районе старинного краснокирпичного склепа…
27
Высунув пулеметное рыльце из решетчатого окна, Заметалин садил по недвижным силуэтам у гроба с остервенением Анки-пулеметчицы из фильма «Чапаев». Несмотря на густеющий туман, он явственно видел, как длинная очередь срезала голову Жеки Филонова. Как после попадания в грудь Димона Трубецкого тот слетел на спину, задрав в падении ноги. Сергею Паукову пулями сперва оторвало обе руки, а следующая очередь прошила тело навылет. Удивительно, но на месте завала не наблюдалось ни фонтанчиков крови, ни крошева мозга, неизбежных при таких попаданиях. Однако в упоении боя пулеметчик не обращал на это внимания…
Черняева нигде не было, и пулеметчик принялся стрелять в стлавшиеся над землей белесые облака, надеясь, что хоть одна пуля достигнет цели. Спустя несколько минут он расстрелял большую часть боекомплекта. А туман почему-то все густел и густел, скрывая обзор и медленно заползая в решетчатое окошко склепа.
Заметалин кашлянул – в гортани неожиданно запершило. Во рту появился странный металлический привкус, будто бы он полчаса сосал дверную ручку. Судорожно дернув кадыком, Гамадрил отбросил пулемет и обеими руками схватился за горло. Глаза его вылезли из орбит, ярко-синий язык вывалился изо рта, словно у висельника.
Только теперь до него дошло, что это был за туман…
В голове падучей звездой пронеслась фраза, слышанная еще в армии, на «Курсах молодого бойца»: «В случае внезапной газовой атаки противника следует воспользоваться противогазом. Если у вас нет противогаза, намочите тряпку и попытайтесь дышать через влажную материю…» Заметалин понял: это – его единственный шанс. Тем более, что жидкость была под рукой: упаковка одеколона «Красная Москва» призывно алела на полу, даря надеждой на спасение.
Слабеющими руками Гамадрил стянул ботинок, снял носок и, скусив пробку с флакона, щедро полил носок едким парфюмом. Превозмогая тошноту, задержал дыхание и приложил носок к лицу.
И тут же стал медленно проваливаться в нирвану.
Тело словно налилось жидким каучуком, конечности утратили гибкость. Угасающее сознание лишь механически фиксировало выстрелы, звучавшие все реже и реже. Неожиданно где-то вдалеке
Последнее, что различил слух Гамадрила, был голос Данилы Черняева:
– Пацаны, ветер-то какой! Сейчас окончательно все разгонит. Я уже и противогаз снял. Теперь понятно, для чего я купил у бундесов газовую установку?
28
Налетевший с Балтики ветер нагнал на Васильевский остров низкие рваные тучи. Белесый газ постепенно рассеивался, и кладбищенский пейзаж медленно проявлялся сквозь его редеющие клочья, словно на детской переводной картинке.
Впрочем, картина после битвы вряд ли подошла бы для иллюстрации журнала «Мурзилка».
Средь поверженных крестов и разбитых памятников валялись тела саяно-шушенских в затейливых позах. Многие были в крови: не видя в тумане целей, они палили из автоматических винтовок, автоматов, пулеметов и базук наугад, нередко попадая друг в друга. Взрывы вытрясли из могил истлевшие гробы столетней давности, и треснувшие черепа скалили из влажной травы страшные желтые зубы.
Среди оскверненных захоронений, раскуроченных скелетов и окровавленных гангстерских тел мелькал серо-зеленый спецназовский камуфляж Данилы Черняева. Он действительно был без противогаза, гофрированный шланг которого торчал из подсумка на бедре.
Подойдя к роскошному лакированному гробу со следами прямых пулевых попаданий, он не без труда откинул высокую тяжелую крышку.
– Вам еще рано сюда ложиться! – приняв позу графа Орлова в опочивальне Екатерины II, Данила галантно помог Матери встать и протянул ей высокую непрозрачную бутылочку без этикетки. – Ваша фляжка пуста? Выпейте за свое чудесное воскрешение!
И в серебряной фляжке, положенной Черняевым в гроб, и в непрозрачной бутылочке был антидот – специальное противоядие от любых последствий газовой атаки. Конечно, противогаз тоже гарантировал сохранность организма, но ведь чертовы маски иногда рвутся в самый неподходящий момент, а Данила не любил неожиданностей.
– Благодарю вас! – размяв ноги, затекшие от долгого лежания в гробу, Мать стянула противогаз, утерла кружевным платком вспотевшее под резиной лицо и с интересом осмотрелась окрест.
У разрытой могилы подле гроба лежали разнесенные пулеметными очередями манекены, весьма искусно изображавшие Паукова, Трубецкого и Филонова.
Давний интерес Сергея к Музею восковых фигур и объяснял появление на кладбищенской «стрелке» этих муляжей. Правда, для удобства транспортировки мастера сделали не восковые, а силиконовые копии «Группировки Ленинград». Манекены были загодя расставлены вокруг гроба еще на рассвете, в самый пик тумана – сидящие в засаде саяно-шушенские так ничего и не заподозрили. А странная неподвижность фигур у разрытой могилы вполне объяснялась их скорбью перед невосполнимостью утраты…