Будет вам война!
Шрифт:
Правда, в последнее время друзья как-то незаметно отдалялись друг от друга. Спаянный монолит постепенно разобщался по интересам и грозил пустить первые трещины раздора.
Жека Филонов, как ответственный за безопасность, организовал частное охранное бюро. Бывшие сослуживцы по отдельной бригаде питерского ОМОНа валили в это бюро с напором идущей на нерест корюшки. Теперь консервный заводик в Купчино охраняло около полусотни тренированных гориллоидов в черной униформе, и лукавые кролики улыбались с нарукавных шевронов каждого. По вечерам гориллоиды таскали железо в подвальной качалке. Рушились штанги, сверкали
Димона Трубецкого по-прежнему увлекали красавицы. Таковые в изобилии водились в Александринском драматическом театре. Сведя знакомство с главным режиссером и директором, Димон зачастил за кулисы. Результатом этих визитов стало сразу несколько беременностей молодых лицедеек. К счастью, в Питере оставалось еще немало театров с небеременными актрисами, чем Димон и не преминул воспользоваться, временно перебравшись в БДТ имени Товстоногова. Однако Александринка, как первая любовь, по-прежнему оставалась в сфере его постоянного внимания. Всякий раз, проезжая по площади Островского мимо главного петербургского храма искусств, Трубецкой ощущал себя в карусели грез, видений, мечтаний и неприличных вожделений. Крышевание Александринки стало его навязчивой идеей.
Склонный к эстетству Сергей Пауков обратил внимание на другие очаги санкт-петербургской культуры – филармонию, художественные галереи, концертные залы и особенно – музеи. Посетив музей восковых фигур, он сразу прикинул, какую выгоду сулит эта передвижная выставка. Восковые копии знаменитых царей, людоедов, извращенцев и президентов постоянно кочевали по провинции, поднимая общеобразовательный уровень населения. Что, в свою очередь, давало возможность беспрепятственно перевозить внутри исторических персонажей любой предмет – от взрывчатки до автомата. Более объемные предметы, вроде базук и переносных зенитно-ракетных комплексов, можно было транспортировать в объемных футлярах контрабасов и арф. Пауков, некогда заведовавший в звероколхозе всей культпросветработой, прекрасно понимал: наивысшие достижения шоу-бизнеса всегда находятся на стыке искусств. Музыкальная иллюстрация на выставках стала бы новым словом в музейном деле; в будущем Сергей планировал задействовать небольшой камерный оркестр вольных стрелков.
И только Данила Черняев по-прежнему сидел за бронированной дверью офиса, принимая посетителей и работая с документами. Вопреки устоявшемуся мнению, бригадная жизнь вовсе не заключалась в ежедневных «стрелках», «терках», «наездах» и «разборках». ЗАО «Группировка Ленинград» была крупным хозяйствующим субъектом со всеми вытекающими последствиями. Что, в свою очередь, подразумевало вдумчивую работу, скрупулезное планирование и, конечно же, постоянные расходы.
Деньги вылетали веером. А ведь эти деньги, по мнению остальных пацанов, можно было потратить с куда большей пользой: на гимнастические тренажеры подвальной качалки, постановочные декорации Александринки и новых восковых передвижников.
Размолвка, тлевшая, словно огонь в торфянике, должна была вспыхнуть рано или поздно. Но полыхнула она в самый неподходящий момент…
Однажды погожим апрельским утром в кабинет Данилы ввалились Филонов, Трубецкой и Пауков. Лица троицы выражали решимость серьезно поговорить и окончательно
– Данила, я тут посмотрел список покупок за прошлый месяц и охренел, – начал Жека, откашлявшись в кулак размером чуть меньше чайника. – Какая-то промышленная электромясорубка для линии по закатке консервов «Ушастика тушеного»… Посадили бы наших басмачей – они бы вмиг тех ушастиков в капусту нашинковали!
– А к чему нам передвижная газовая установка? – подозрительно прищурился Димон.
– Да еще с дистанционным управлением? – уточнил Сергей и, шагнув к столу, жестко подвел черту вопросом: – И вообще: куда уходят наши деньги?!
Сохраняя обычную невозмутимость, Данила придвинул новую пачку бумаг.
– Электромясорубка повышает рентабельность производства, – словно нехотя произнес он, не отрывая взгляда от документов. – Пятикилограммовая тушка измельчается в среднем за пять-шесть секунд. Думаю, со временем мы сможем не только кроликов шинковать.
– А газовая установка? – накручивал себя Филонов. – Кроликов перед смертью веселящим газом окуривать? Посредством этого… дистанционного управления?
Черняев расслабил узел трехсотдолларового галстука от «Армани», поправил тяжелый платиновый «Шоппард» с голубыми бриллиантами и, прикурив от золотого «Ронсона», с неожиданной жесткостью взглянул на обступивших стол друзей.
– Газовую установку я купил на одной солидной бундесовой фирме. Во всем, что касается газа, немцы толк знают. Это у них такой национальный бизнес.
– Зачем она нам? Кого газом травить собрался? – напирал Трубецкой.
– Кого надо, – загадочно прищурился Данила и, весомо помолчав, снизошел до объяснения: – И вообще: газовая установка всегда пригодится в хозяйстве. Например – воздушные шары надувать. Большие такие, типа аэростатов. Понимаете, пацаны – мечта у меня такая, с самого детства: подняться над всем этим Бандитским Петербургом. Может быть у человека заветная мечта?
– Ха! Нашел о чем мечтать! – возразил Жека, ни секунды не веря услышанному. – Мечтать надо о доблести, о подвигах, о славе…
– К тому же есть еще и духовные ценности! – напомнил Сергей.
– И любовные радости! – высказался Димон. – Я вот недавно посчитал доходную часть бюджета всех питерских театров после забугорных гастролей и…
Договорить он не успел: в кабинет влетел насмерть перепуганный таджикский гастарбайтер в синем форменном комбинезоне.
– Жопа! – с порога объявил он.
– Что – жопа? – не понял Черняев, поднимаясь из-за стола.
– Жопа нам всем! – ровные белые зубы таджика выстукивали мерную дробь, и по этому обстоятельству присутствующие поняли: произошло действительно нечто ужасное.
И, словно в подтверждение этой догадки, за окном пронзительно взвизгнула милицейская сирена. Отдернув штору, Данила тут же отпрянул: у ворот стояло несколько ментовских машин. Из криво припаркованного автобуса выпрыгивали бойцы СОБРа.
Приподняв тщедушного азиата за шлейки комбинезона, Черняев припечатал его к стене.
– Где жопа? Чья жопа? Кому жопа? Ну?
– Там… совсем мертвый милиционер! – указав в сторону хоздвора, где обычно грузились рефрижераторные фургончики с фирменным логотипом «Группировки Ленинград», гастарбайтер немедленно свалился в глубокий обморок.