Будни и мечты профессора Плотникова
Шрифт:
– Как ваше мнение, коллега? Не подскажете ли...
Положит в корпус резонатора вместо кварцевой пластинки ломтик сырой картошки и - созрела жертва - подкатывается, лучась доброжелательностью:
– Выручайте, дружище. Срочное дело, а я, сами знаете, в электронике ни бум-бум! Там ждут, - показывает пальцем вверх.
И трудится с утра до вечера начинающий инженер, оправдывает доверие. А генератор с Зяминым "кварцем" не возбуждается. Но радиотехника тем и хороша, что, если постараться, рано или поздно обязательно получится.
Смотрит
– Ай, молодец! Вот что значит образование.
Инженер скромно млеет:
– Ну, что вы... Это такие пустяки... Если надо...
Брови Зиновия Эммануиловича озабоченно складываются в гармошку.
– Постойте... Что-то мне не нравится осциллограмма. Синусоида какая-то не такая... Да не расстраивайтесь, ради бога, это не от вас зависит. Я, видать, обмишулился, плохой кварц вам подсунул!
– Кварц хороший, - неуверенно возражает инженер.
– Хороший, говорите?
– глаза Зямы вожделенно сверкают.
– А вот мы сейчас посмотрим, какой он!
Зиновий Эммануилович ловко разбирает резонатор.
– Ну и ну... Картошка! И как она сюда попала?
Инженер стерт с лица земли.
Плотников решил отучить Зяму от таких шуток и воспользовался его же приемом. Однажды он принес Херецу несколько заготовок из сегнетовой соли, по виду похожих на кварцевые, но в отличие от них растворимых в воде.
– Выручайте, Зиновий Эммануилович! Кроме вас, никто не сделает. Правительственное задание. Заготовки особого среза, на вес золота.
Польщенный Зяма наклеил, как обычно, заготовки на колодку и включил станок, Плотников поспешил уйти, чтобы не испортить дело. Когда он через полчаса вернулся, Херец, засучив рукава по локоть, рылся на ощупь в поддоне шлифовального станка, до краев заполненном перетертым абразивом.
– Чертова мастика!
– пояснил происходящее Зяма.
– Слишком много канифоли, хрупкая. Отклеились заготовки. Да не бойтесь, все равно найду, ничего с ними не сделалось.
– А я и не боюсь, - сказал Плотников.
– Только не найдете вы заготовки, Зиновий Эммануилович. Они из сегнетки, имеют обыкновение таять в воде. Вот и растаяли...
Так Алексей нажил первого врага.
Вскоре Плотникову стало ясно, что бороться нужно по-иному. Он довольно-таки быстро распознал не такие уж мудреные секреты Хереца, предложил более эффективные способы. Попутно перелопатил множество разрозненных статей, патентов, докладов. Привел в систему всю эту массу информации. Тогда-то и возникла дерзкая мысль написать книгу, которая не оставила бы камня на камне от "монополии" Хереца и ему подобных.
Была уже тогда у Алексея Федоровича привычка доводить начатое до конца. Тридцать лет спустя он поражался, как это в тот раз ему удалось. Мальчишка, даже не кандидат наук, явился в издательство с еще не написанной книгой. Заявку приняли, хотя логичнее было бы ее отвергнуть. Заключили договор. Неопытный, но самонадеянный
Рукопись рецензировал Форов, тогда член-корреспондент Академии наук...
Через год книгу напечатали, и она принялась множить число недругов Плотникова.
– Наглец!
– шептали за его спиной.
А между тем монография имела успех, как ни одна из последующих, и со временем стала классикой. Недаром говорят, что новичок, впервые прикоснувшийся к рулетке, обязательно выигрывает. Впрочем, было ли это выигрышем?
Ох, как ошибся Плотников с этой публикацией! Надо было тихонько работать над кандидатской (ну кто будет ставить палки в колеса никому не известному аспиранту!). Так нет, выставил себя на всеобщее обозрение!
И расплата последовала.
Плотникова (он уже сам заведовал лабораторией) привлекло необычное применение довольно распространенного синтетического кристалла. Такие кристаллы тоннами выращивали на одном из заводов. Алексей Федорович не без труда добыл там семьдесят пять граммов нужного ему сырья и добился нового, неизвестного ранее эффекта, исследованию которого и была посвящена его диссертация.
Накануне защиты явилась с визитом Донникова, начальница заводской лаборатории.
– С удовольствием прочитали ваш автореферат, Алексей Федорович, улыбаясь, начала она.
– Рады за вас! Это, знаете ли, такой вклад! Ну, показывайте, передавайте научный опыт!
Раз в месяц эталон, с которым Плотников сверял прибор, отключали для профилактики. Донникова пришла именно в такой день, и, чтобы не обидеть ее, Алексей Федорович воспользовался подвернувшимся под руку лабораторным стандарт-сигнал-генератором.
– Вы человек опытный, - сказал он, - получить представление сумеете. Конечно, погрешность велика, но что поделаешь... Если быстро изменять напряжение, - Плотников защелкал переключателем, - то генератор уйти не успеет и стабильность будет определяться моим прибором. Вот смотрите: сейчас фигура на экране осциллографа стоит. А теперь начинаю переключать вращается. Стоит... Вращается... Но медленно, частота почти не зависит от режима.
– Превосходно, поздравляю!
– с чувством сказала Донникова.
Наступил решающий день. Первым оппонентом был опять-таки Форов крупнейший из специалистов по профилю работы. Он дал блестящий отзыв. Но как не походила эта защита на защиту Иванчика...
Доклад, письменные отзывы, поступившие в совет, вопросы и ответы, выступления научного руководителя и оппонентов - все шло по накатанной колее.
Профессор Волков, научный руководитель Плотникова, приехал на защиту с удочками для подледного лова рыбы: он был настолько уверен в благоприятном исходе, что собирался до банкета посвятить часок-другой любимому занятию. Теперь, уже выступив, профессор согласно положению мог только кивать, улыбаться или хмуриться, но не имел права произнести слово.