Будни отважных
Шрифт:
— Ну что ж, кажется, дела идут на лад, — улыбнулся Пешков, пожимая руку Федору.
— Как будто так, товарищ майор. Думаю скоро попробовать его в деле.
Пират внимательно наблюдал за Пешковым, лопоухо наклонив набок голову. Павел Яковлевич улыбнулся:
— Правильно. Надо смывать темное пятно с твоей собачьей биографии. Понял, друг?
Пес все также внимательно заглядывал Пешкову в глаза, словно отлично понимал, о чем идет речь.
— Да, да, друг. Теперь надо поработать на советских людей. Послужить им верой и правдой.
Внезапно лучики морщин у глаз майора исчезли. Обращаясь к Ванину, он сказал:
— В последнее время участились случаи разбойных нападений на жителей города, по-прежнему много квартирных краж. Не исключено, что это находится в непосредственной связи с появлением в городе группы опасных рецидивистов. Нам очень нужен ваш Пират, Федор Кириллович.
...И снова полигон. Занятия, занятия. До изнеможения. Ванин не щадил ни себя, ни Пирата. Но вместе с тем появилось то, что спортсмены называют «вторым дыханием». Федор вдруг почувствовал, что Пират понимает его с полуслова. По неуловимому движению. По мгновенно брошенному взгляду.
Случилось так, что в дело они попали значительно быстрее, чем предполагал Ванин. Однажды, когда он возвращался с Пиратом в питомник, около него внезапно остановилась милицейская полуторка с фургончиком. Федор Болотников с перекошенным от волнения лицом прокричал:
— Только что дружка твоего... Володьку Легова... убили. Недалеко отсюда.
У Федора потемнело в глазах.
— Пират, ко мне! — прошептал он и перемахнул через борт кузова, где уже сидели оперативные работники. Следом за ним в машину влетел Пират.
Володьку убили... Сколько Федор ни повторял это страшное слово, оно не укладывалось в сознании. Просто невозможно было представить мертвым никогда не унывающего Володьку. В каких только переплетах не был этот человек — ему всегда везло. О смелости старшего оперуполномоченного ходили легенды. Умелый самбист, он один мог обезоружить нескольких бандитов.
Работники милиции жили на казарменном положении. Бывало, после бессонных ночей едва удастся добраться до кровати — тревога! Подъем!
Володька, всегда подтянутый, чисто выбритый, готовый выполнить любое задание, балагурил больше всех. Улыбка не сходила с его лица. Как будто не было трех суток засады, напряжения и нервов. И откуда только бралась у него энергия? В это утро он выходил с товарищами из горотдела после дежурства. Валил снег. Слепило глаза-Работники милиции только собрались переходить дорогу, как со стороны Пушкинской раздались крик и шум, топот ног. Все разом выхватили оружие и ринулись туда.
Навстречу бежал пожилой мужчина, за ним — трое парней.
— Помогите, — кричал мужчина, — грабят!
Грабители, завидев работников милиции, мигом свернули в переулок. Володька успел их разглядеть: на одном — солдатская шинель, на другом кожанка, на третьем — армейский полушубок. Легов бегом к управлению, сел в дежурную машину — и в погоню.
На углу Братского и Энгельса он увидел всех троих. Они о чем-то переговаривались. Владимир попросил шофера притормозить, соскочил на землю и — к бандитам:
— А ну, давай-ка сюда, архаровцы!
В тот же миг низкорослый выхватил из кармана шинели «парабеллум» и выстрелил в широкую Володькину грудь.
Легов лежал, распластавшись ка мостовой. Снег, потемневший от крови, все еще продолжал, дымиться. Группа экспертов уже принялась за дело. Со всех сторон сбегались люди. Милиционеры зорко следили за тем, чтобы никто не переходил строго очерченную линию.
Кто-то заплакал... Федора тоже душили слезы. Но нужно было взять себя в руки. Сейчас он не имел права на слабость.
Время не ждало... Секунды набегали на секунды, вытягивались в долгие минуты. Откуда лучше применить собаку? Даже сразу и не сообразишь. И вдруг прямо на углу — отпечатки сапог.
— Пират! — подозвал Федор собаку и заставил обнюхать вмятины. — След!
И Пират пошел... Сначала он круто взял влево, затем, петляя из стороны в сторону, пересек мостовую. Он вел проводника уверенно, правильно дифференцируя запахи.
Никогда еще Федор не верил в Пирата так, как сейчас.
— Хорошо, хорошо! — приободрял он его.
Пес устремился к вокзалу... Минуя зал ожидания, вышел на перрон, затем пересек платформу, первый, второй, третий путь... Федор еле поспевал за ним.
На четвертом пути вытянулся состав. Толпы провожающих и отъезжающих обступили вагоны. Проводники проверяли билеты. Сновали носильщики, обвешанные рюкзаками и чемоданами.
Ударил колокол. Через полминуты — отправление.
Пират, резкий и напружиненный, рвался сквозь толпу. Люди расступались, шарахались в стороны.
— Вы с ума сошли, — раздался негодующий голос, — тут женщины, дети. Не хватало, чтобы эта тварь их перекусала.
— Отойдите в сторонку, граждане, — просил Федор, — дайте пройти.
Пират влетел по ступенькам в девятый вагон мимо проводницы. Кто-то закричал, кто-то едва успел забежать в купе.
Двумя прыжками собака очутилась у одной из дверей, царапнула ее лапами. Федор рванул ручку на себя.
Трое подвыпивших парней укладывали вещи.
— Руки вверх! — крикнул Федор, еле сдерживая хрипевшего от злости Пирата. — Ни с места!