Будущее непределенное

Дункан Дэйв

Не было видно никого, кроме самих Свободных — они шли широкой колонной, конец которой терялся из вида, тысячи и тысячи людей с тысячами Колец в руках… или тысячами дрынов, если таков был замысел. Подводы, вьючные животные, волы, ламы; когда сошел снег, появились даже несколько моа и кроликов. Должно быть, это был самый массовый поход за всю историю Вейлов.

Куда вел их Д'вард? Этим утром он возглавил колонну, приказав, чтобы отстающих гнали вперед как можно быстрее. Он задал очень умеренную скорость. Он не выслал вперед квартирьеров и ответил отказом на предложение Рваной Губы выслать разведчиков. Он явно ожидал неприятностей, но было бы чистым безумием не ожидать неприятностей в Таргвейле. Немного раньше он послал за Дошем и Рваной Губой, но до сих пор не сказал ничего серьезного.

Наконец решился-таки.

— Как с деньгами?

— Все вышли, господин.

Он кивнул:

— Я так и думал. Ну, Губа? Ты у нас знаток по части стратегии. Как тебе наше положение?

Здоровый ниолиец выгнул черную бровь. Он любил говорить, что его лицо лучше смотрится под шлемом, надетым задом наперед, но сегодня ему было не до шуток.

— Дрянь. — Он махнул рукой в сторону реки. — Вода поднялась. Где-то вон там, впереди, она впадает в Таргуотер. Есть, поди, и другие притоки, и скорее всего они тоже полны. Таргианцы могут уничтожить мосты, если только реки сами не сделали это за них. На каком берегу Тарг — на южном или северном?

— На северном. Но ты прав насчет притоков.

Поскольку Д'вард не сказал больше ни слова, Дош выложил то, что тревожило его:

— Нет жертвователей, нет новообращенных — значит, деньги взять неоткуда. Покупать провизию в Таргленде будет не так просто, как в других вейлах. Здесь нет деревень, только эти большие поместья. Они торгуют друг с другом или посылают свой товар прямо в город. Домми хнычет, что у него припасы на исходе, господин.

Освободитель продолжал шагать молча, опираясь на свой шест, как на посох. На лице его не дрогнул ни один мускул. Казалось, он просто наслаждался ходьбой и солнцем.

— Но, конечно, мы всегда можем положиться на Единственного Истинного Бога? — фыркнул Дош.

Его дерзость вызвала осуждающий взгляд.

— Не надо ожидать, что он возьмет всю работу на себя, брат Дош. Одних благих намерений мало. — Д'вард улыбнулся, чтобы скрыть горечь, прозвучавшую в его голосе. — Да, я знаю, что дела наши на вид неважны. Я в курсе этого. Вот что мне от вас нужно. Видите тот небольшой холм? С деревьями и домом на вершине? Мы разобьем лагерь там. Губа, я хочу, чтобы ты расставил часовых вокруг дома и чтобы те не пускали в него никого. Я устрою в нем свой штаб. Я думаю, что он пуст. Когда я видел его в прошлый раз, он был наполовину разрушен. Не пускай внутрь никого, кроме Носителей Щита… ну и, конечно, тех, за кем я пошлю.

— Хорошо, господин, — отчеканил солдат.

— И выставь охрану вокруг лагеря. Я не жду нападения, но они могут попробовать фокус или два — просто посмотреть на нашу реакцию.

— А какова будет наша реакция?

— Мы можем защитить себя, если это потребуется. Постарайтесь избегать насилия.

Здоровяк закатил глаза, всем своим видом показывая, что не собирается нападать на Таргию силами безмозглых штатских и двух вооруженных нагианцев.

— Ты будешь нужен мне в доме, — продолжал Д'вард, — так что назначь заместителей. Скажи им, пусть пропускают больных. Их провожать ко мне в обычном порядке. Но если прибудет герольд или послы, пусть оставят их ждать и пошлют в дом за Дошем. Ясно?

— Да, господин.

— Отлично. Тогда ступай.

Д'вард улыбнулся ему на прощание. Дош ждал распоряжений на свой счет. Освободитель шагал молча. Теперь он уже хмурился.

В конце концов Дош не вытерпел.

— Сколько дней пути отсюда до Тарга?

— Не знаю. Четыре, может?

Дош чуть не поперхнулся. Вот это да! До сих пор Освободитель совершенно точно знал, куда идет. Иногда непогода или толпы задерживали его, но он всегда знал маршрут, по которому собирался следовать. Он разведал его еще раньше. А теперь он что же, не знает?

Д'вард оглянулся, словно проверяя, не идет ли кто за ними, чтобы подслушать.

— Дош?

— Господин?

— Мы с тобой старые друзья.

— Ты мой единственный друг.

Д'вард вздрогнул.

— Ну уж это вряд ли.

— Это так.

— Мне жаль, если так.

— Нет, это именно так! Все, с кем я был близок до сих пор, так или иначе хотели от меня только плотских удовольствий. Ты единственный, кому я нравлюсь как личность. Ну конечно, теперь у меня есть друзья среди Свободных. Но они не стали бы моими друзьями, если бы я не стал новым человеком — таким, каким сделал меня ты.

Лицо Д'варда скривилось, словно от боли.

— Ладно. Ты правда последние недели был мне хорошим другом. Я не думаю, чтобы нам удалось справиться без твоей помощи. Я хочу, Дош, чтобы ты знал это. Я вовсе не был уверен, хоть и притворялся, что ты сможешь переродиться. Ты смог сделать то, чего не ожидал даже я. Ты был просто великолепен.

— Это все ты, господин. Или Бог. Ты привел меня к Богу, и теперь я каждый вечер благодарю Бога за то, что он свел меня с тобой.

Д'вард застонал.

— Ладно, мне снова нужна твоя помощь. Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что для меня.

— Что угодно. Для тебя — что угодно.

— Ох, Дош, Дош! Это будет не так-то просто. Это может стоить тебе жизни, да и не только жизни.

Как может он даже сомневаться?

— Только прикажи, господин! Клянусь, я сделаю все так, как ты пожелаешь! Я знаю, я подвел тебя тогда, в Ревущей Пещере, когда пропустил этих двух лазутчиков…

— Ты вовсе меня не подвел! Они оба использовали магию. Не вини себя за тот случай. Но я говорил, что всегда поручаю тебе все самое сложное. Среди всех Свободных нет ни одной души, которой я мог бы доверить это дело.

Дош громко рассмеялся. Он ощущал почти такое же возбуждение, как в былые годы от блуда и разврата.

— Так говори же!

Д'вард положил руку ему на плечо.

— Я сам еще не знаю точно всех деталей. Но если я дам тебе приказ сегодня вечером или, возможно, завтра… Нам нужен условный знак. Предложи сам.

— Старые добрые времена?

Легкая улыбка Освободителя дала понять, что он оценил шутку.

— Да, это сойдет. Значит, если я вдруг упомяну в разговоре старые добрые времена, это будет означать, что я хочу, чтобы ты выполнил мою просьбу, какой бы сумасшедшей она ни казалась. Или она покажется абсолютным пустяком, но на деле может означать жизнь или смерть. Что бы это ни было, готов ли ты беспрекословно исполнить все, о чем я ни попрошу?