Будущее непределенное
Шрифт:
— Кто, интересно, подпустит тебя близко?
Пиол беззубо усмехнулся:
— Я могу держаться с подветренной стороны.
Верно. Она огляделась по сторонам. За их спиной пропадал в дымке Ниолволл. На востоке — вообще пусто, горизонт — ровнехонький. Ниолвейл был самым большим из всех вейлов, богатым и процветающим, — чего еще ожидать от вейла, покровителем которого является Прародитель? Впереди виднелась деревня, шпиль храма, казалось, вот-вот проткнет небо. Должно быть, это Джубиксби, где дорога наверняка раздваивается.
Прошло несколько минут. Пиол негромко
— Помнишь, когда мы ставили «Падение Дома Кра» в Ношинби? Тронг играл Ратмурда, и когда выхватил меч…
— Нет! — решительно оборвала его Элиэль. — Не помню я этого и уж точно не знаю, кто наложил ему в ножны патоки. — Должно быть, в детстве она была сущим наказанием!
Они посмеялись вместе. Они целыми днями занимались этим — вспоминали старые славные времена, пьесы, актеров, места, где играли, толпы зрителей, триумфы, поражения.
— Помнишь Утиам в «Полемике Айронфеба»? — немного помолчав, спросила она. — Она выиграла розу… Это было в тот самый год, когда я пропустила Празднества, но я никогда не забуду ее на репетициях. О, она была замечательна!
— Верно, была, — печально согласился Пиол. — Ты еще помнишь слова?
— Почти все, наверное, — все до единого!
— Почитай, я хочу послушать.
— Ох, тебе вовсе незачем так мучиться, — поспешно проговорила Элиэль.
Она вспомнила, почему пропустила тогда Празднества: она как раз выхаживала Д'варда; возможно, именно поэтому эти строки и пришли ей в голову.
— Смотри! — воскликнула она. Двое старых и совершенно безобидных на вид крестьян плелись по дороге прямо перед ними, двигаясь еще медленнее, чем их ленивец. — Почему бы тебе не сходить и не спросить их, не слышали ли они каких новостей про Освободителя? Ты без труда догонишь телегу, если поспешишь, — добавила она прежде, чем он успел возразить.
Все это тянется слишком медленно! Ей просто не терпелось снова повидаться с Д'вардом.
23
Джулиан декламировал:
Бокал вина под сенью древ, Крестьянский хлеб и ты, И песнь твоя, и те цветы Цветут, мне жизнь согрев.
— Над последней рифмой надо еще поработать! То есть вроде с ней все ничего, но…
Урсула скептически посмотрела на него через стол.
— У тебя уже набралось стихов на целый сборник.
— Это зависит от того, на чем печатать. Могут сойти вместо туалетной бумаги.
Она рассмеялась. Смеялась Урсула с замечательной детской непосредственностью, что совсем не вязалось с ее обычными резкими манерами.
— Нет, ты, право же, невозможен!
— Меня очень легко выносить, и ты это прекрасно знаешь! — Он поднял бокал и чокнулся с ней. Они выпили одновременно, обменявшись улыбками счастливых любовников.
Солнце уже село; красная Эльтиана висела в окружении просыпавшихся звезд. Где они? В маленькой, безымянной и, судя по всему, необитаемой долине где-то к югу от Ниолвейла. Воздух быстро остывал, однако они разбили лагерь ниже полосы снегов, да и на погоду было грех жаловаться. Несколько дней —
Вот какой должна быть жизнь в поле. Их только двое, лицом к лицу за маленьким столом, в складных креслах, и еда подана на фарфоре с приборами, удачно имитирующими чистое столовое серебро. Хорошо охлажденное вино. Похожая на индюка тварь, которую отловил Т'лин, а неистощимый на выдумки Домми мастерски изжарил. Рядом уютно потрескивал костер, и дым его поднимался почти вертикально вверх — ветер был так слаб, что язычки пламени над свечами почти не колыхались. Через несколько минут на столе наверняка появятся сыр и кофе — как только Домми закончит натягивать палатку. Т'лин отошел на несколько сотен ярдов, продолжая чистить чешую своим драгоценным драконам.
А пока мужчина и женщина, которую он любит, звезды, зубчатый силуэт гор, деревья… Странные деревья. Из породы хвойных? Издали они вообще напоминали сосны, но вместо игл на них росли крошечные зеленые звездочки, а их аромат напоминал восточные благовония. Ничего, сойдет и так.
Обычно драконы избегают леса — боятся повредить жабо, — но Т'лин нашел просеку, проложенную лавиной сквозь лес прямо до зеленого луга на берегу небольшой речушки. Урсулу тревожило то, что в лесу могли обитать небезопасные твари кошачьего рода под названием «югуляры», но Джулиан не забивал себе этим голову, ибо хорошо известно, что если ты испугался югуляра, значит, уже слишком поздно, чтобы бежать.
Она подняла глаза и перехватила его изучающий взгляд. У нее был квадратный подбородок, несколько странный для женщины, но он ей шел. Волосы она тоже стригла короче — немного не в его вкусе, но и они ей шли, а сейчас красиво отсвечивали от костра. Глаза ее были большими, полными тайны. Она походила больше на Венеру Милосскую, чем на Мону Лизу, что вовсе не делало ее некрасивой. В любви же она превращалась в стаю тигров. То есть тигриц.
Он подумал о Юфимии и в тысячный раз подивился тому, что находил в этой девке. И дело не в том, что она путалась с Морковками, — просто ни на что другое она все равно не годилась. Его шуточки в духе Омара Хайяма пролетали мимо ее хорошенькой головки, тогда как Урсула не просто угадывала цитаты, но и могла назвать чуть не страницу, откуда она взята.
— Счастлив?
Он подпрыгнул и огляделся по сторонам.
— Еще как! Ночь всегда была моим любимым временем суток. Впрочем, пора бы уже и кофе.
Домми все еще возился с палаткой. Ничего, он сейчас.
— Может, кофе лучше в павильоне?
Джулиан хмуро покосился на окружавшую их темную массу деревьев.
— Боюсь, павильон мы забыли погрузить. А как насчет дворика с пальмами? Или крокетной лужайки? Я уверен, Домми захватил шары и молотки.
— И все это только благодаря Службе, милый, — мягко напомнила Урсула.