Будущее непределенное
Шрифт:
— Хосагил! — торжествующе вскричала Юфимия. — Конец первого куплета. Хотите попробовать сначала?
Нет, Алиса не хотела попробовать. Алиса хотела домой, к своему одиночеству, хотела броситься в свою постель, натянув одеяло на голову. Она хотела, чтобы это безумие прекратилось. Ну же! Пожалуйста! Должно быть, вино ударило ей в голову, иначе она ни за что бы не согласилась на этот бред. Отпуск в другом мире? Ни у кого из них пет с собой багажа. Они несутся в никуда. Это невозможно. Это какой-то чудовищный розыгрыш. Теперь, когда действие вина ослабло, она понимала это.
— Давайте лучше я буду повторять за вами по одной строке.
— Верно! —
«Омбай фала, инкутин».
В Кембридже им предстояло захватить с собой Билла и Бетси Пепперов, ту самую пару, которая прибыла сюда из Соседства провести отпуск и ухитрилась подцепить испанку, продолжавшую еще вспыхивать то там, то здесь по всей Англии. Юфимия уже рассказала ей, что, не успев вернуться вовремя в Олимп, бедолаги Пепперы весьма и весьма подпортили себе репутацию.
Пропади они пропадом, эти несчастные Пепперы! Почему, ну почему Алиса позволила вовлечь себя во все это?
«Айба риба мона кин.
Хосагил!»
— Теперь второй куплет…
— Минуточку. Можно я поупражняюсь с ритмом?
— О, это гораздо проще, вы справитесь. И мисс Пимм побарабанит для нас. Верно, мисс Пимм?
Не сбавляя хода, машина свернула за поворот и несколько секунд шла боком, прежде чем набрать скорость и снова вонзиться в непроглядную, насквозь пропитанную водой мглу. Алиса даже взвизгнуть не успела. Она поняла, что пока, слава Богу, жива, и слегка перевела дух.
— Неужели необходимо так нестись?
— Необходимо! — отрезала мисс Пимм. — Нам еще далеко. Нужно успеть сделать дело, а мне еще и убраться оттуда, прежде чем местные проснутся и заметят, что там творятся странные вещи.
Странные вещи? Первобытное шаманство в наше время? В церкви?
— Викарий должен успеть приготовиться к заутрене, — добавила мисс Пимм, словно это все объясняло.
— Сент-Галл до сих пор используется, — беззаботно пояснила Юфимия. — Центр узла находится прямо перед алтарем, хотя стоячие камни остались на дворе. Это место было святым вот уже тысячи…
— Я знаю. Я там была.
— Ах да. Вы говорили.
Алиса сама видела, как Эдвард и Джулиан вошли в эту церковь. И насколько ей было известно, они больше не выходили оттуда. Это, кажется, где-то в Котсволде. Противоположный конец Англии: Кембридж, потом скорее всего через Нортгемптон и Оксфорд. Уилтшир? Да, это не один час ехать.
— Дайте мне разобраться. Мы поем и пляшем, и потом появляется волшебство, и мы оказываемся прямо в Соседстве? Прямо так?
— Прямо так. Только что вы были в Сент-Галле, и вот вы уже на узле в Олимпе. На лужайке с зеленой изгородью.
А скорее всего в психушке Колни-Хэтч, в смирительной рубашке.
— Нас будет четверо, — все так же беззаботно продолжала Юфимия. — В компании гораздо легче. Вот когда я одна сюда переходила, мне было жуть как тяжело. Поди, двадцать минут прошло, покуда я настроилась как надо. Я как собака вымоталась с этим танцем… Ладно, второй куплет…
— Еще минуточку! Если мисс Пимм будет бить в барабан, что помешает ей перенестись вместе с нами?
— Такие случаи бывали, — откликнулась мисс Пимм с переднего сиденья. — Я имею в виду перенос не тех людей. — Машина вильнула, чудом избежав столкновения с одиноким велосипедистом-самоубийцей, без единого огня спешившего куда-то сквозь ночь, дождь и ветер. — Но я буду держаться подальше от центра узла и не буду ни петь, ни танцевать.
Языческие оргии в почтенной сельской церкви?
— И потом, — добавила Юфимия дрожащим от волнения голосом, как бы заранее предупреждая о том, что им предстоит не совсем обычное дело, — мисс Пимм будет одета.
— Что? Вы хотите сказать, что мы… в такую погоду?
— О да. Так что давайте лучше разучим как следует слова — все пройдет быстрее, и мы не замерзнем.
— Совсем раздеты?
— До нитки. Но там почти темно. И не берите в голову Билла. Он столько раз проделывал все это, так что насмотрелся — будь здоровчик! Ладно, первый куплет…
20
Ночи, казалось, не будет конца; она тянулась вне пределов реальности или человеческих сил, превратившись в конце концов в абсолютное безумие. Где-то под утро Алиса оказалась скачущей в обществе еще трех психов перед алтарем почтенной маленькой сельской церквушки — старинного места поклонения многих поколений верующих. По всей Англии таких мест тысячи. Первые лучи зари расцветили обращенные к востоку витражи; шипящая ацетиленовая лампа отбрасывала на дубовые панели, камни и памятные плиты причудливые тени.
И это всего лишь репетиция в одежде! Алиса как могла бормотала эту белиберду и повторяла за другими прыжки, наклоны и пируэты между кафедрой и первым рядом скамей. Мисс Пимм сидела поодаль, отбивая замысловатый ритм на маленьком барабане. Похоже, никто не сознавал всей абсурдности происходящего. Никто не видел в этом никакого святотатства.
Алиса никогда не считала себя религиозной. Она не помнила, во что верили ее родители. Дядя Кам и тетя Рона были достойными, высоконравственными людьми, но не принадлежали ни к одной церкви. Они учили ее тому, что дела важнее слов, что любовь и долг значат больше любого ритуала или символов веры. Подобно Эдварду она испытывала отвращение к узколобым догмам, которые пытался внушить им дядя Роланд. За много лет она была в церкви лишь однажды, и то только потому, что Терри хотел венчаться по христианскому обряду. Смерть его она оплакивала без помощи священника.
Как бы то ни было, Сент-Галл была настоящей церковью — местом, которое на протяжении столетий освящалось искренней верой простых, честных людей. Осквернять ее подобным мумбо-юмбо было не просто неуважением, а каким-то чудовищным извращением. Она не в силах больше переносить это кощунство! Только она собралась оборвать танец и высказать им наконец все, что она думает, как мисс Пимм прекратила бить в барабан.
— Так сойдет. Попробуем.
— Но… — воскликнула Алиса, и тут храбрость изменила ей. Она молча последовала за остальными в ризницу по длинному темному нефу, освещенному только фонариком в руке Юфимии. Первым вошел Билл Пеппер, а она с остальными женщинами ждала его у дверей. Когда он вышел без одежды, она отвернулась. Она продолжала убеждать себя в том, что с нее довольно, что она не собирается играть больше в эту дурацкую игру, но тем не менее вошла в ризницу вместе с Юфимией и Бетси — та до сих пор надрывно кашляла, так что уж ей-то совсем не стоило раздеваться в нетопленой церкви этой холодной, дождливой февральской ночью. Обзывая саму себя дурой и легковерной маньячкой, Алиса вместе с остальными разделась и вернулась к алтарю, ежась от морозного воздуха и ледяных камней под ногами. Если до сих пор все было так плохо, то что же ее ожидает в будущем!