Бугатти Широн и Матильда
Шрифт:
Я представил себе обнаженного Василия, его широкую грудь с красивыми сосками, и облизал губы. Так бы и припал к ней. Языком соски обвести, прикусить, заласкать… Глаза закрываются, а рука, мать ее, снова туда тянется! И боксеры уже мокрые, и встал у меня колом, и сердце зашлось от предвкушения, а внутри потянуло так сладко в паху. А-а-ах… Вася… Сопротивляться этому не хочется! Только одно и спасает, что я на съемки опаздываю. Значит, не в этот раз…
Потом у меня были дни напряженные, трассу тестировал, а она ни к черту. Зимние трековые гонки называется – вместо льда жижа снежная. Мороз так и не пришел, в шуге катались. Мероприятие ДОСААФовское, переносить
Аленка на соревнования приехала, потом ахала и восторгалась. А чем там было? Никакого особого класса я не показал. Если бы на льду, но погоду не закажешь, а трек в Йошкар-Оле – это тебе не Германия, покрытие искусственно не подмораживают.
В общем, конец декабря и январь весь на эти соревнования ушли, даже Новый год без особого расслабления отметил. Решил: откатаюсь, тогда уже по полной и погуляем.
А про Василия я не забыл. Каждый вечер его инсту стал просматривать. Он ферму показывал, помещения, устройство, людей, коров своих. Рассказывал за кадром, так что голос его я скоро узнавать стал. Привык слышать, как будто Василий тут, рядом. Позвонить бы ему, ватсап же есть, только что сказать? Я бывший фиктивный муж твоей сестры… Да-а… Представил, что в ответ услышу. Нет, не стоит звонить. Лучше так, со стороны пока смотреть и слушать.
Больше всего времени Василий коровам уделял. Я и не представлял, что вот так можно животное по имени и как о человеке, про характер, мысли. Разве коровы думают? По-моему, они сено жуют только и доятся. Ну, может быть, немного умнее кур будут, все-таки большие. В животноводстве я понимаю мало, вот в машинах – это да. Моя тема. А коровы – тайна покрытая мраком. Но Васины мне нравились. Красивые коровы. И куры тоже. Петух там у него прикольный.
Еще, бывало, Василий природу снимал там, где живет. Из этого я стал понимать как он на мир смотрит, что видит вокруг себя, на что внимание обращает. Неспешный, вдумчивый, внимательный к малому. И мир его другой, чем мой. Мне вокруг смотреть нельзя, вперед надо и в зеркала, чтобы не занесло. Команды держать в голове.
Ничего у нас с Василием общего нет. Сколько раз я пытался с ним заговорить в инсте под постами, но не выходило. Думал спрошу глупость – он посмеется, а дураком в его глазах выставляться не хотелось. Так и молчал.
Меня уже не просто подрочить на него штырило, а по-человечески пообщаться. Узнать ближе. Притянул он меня накрепко своим взглядом. Так и не подобрал слово… Добрым, ясным, открытым – все не то. Светлый взгляд у него, как будто там любовь сияет. Вот оно что! И мне до одури хотелось, чтобы он на меня так взглянул.
А тут мышь эта счастливо подвернулась! Мышь – не корова, про неё Василий так же точно мало знал, как и я. Обсуждать уже не проблемно было. Мы даже, когда познакомились на почве интереса к беременности мышей, то гуглили вместе, как там у них все происходит. И чем мать кормить и поить. Вася обстоятельный такой! Еще больше, чем я себе представлял.
И быстро мы сдружились. Пошли в приват, потом Вконтакт, а дальше уже в личке каждый вечер болтали. В основном, конечно, про Матильду – это Вася её так назвал. Имя выискал королевское. Но мышь шикарная, очень толстая, как шар. А потом, когда уж с мышатами на сцену вышла, там Васина инста раскалилась от лайков.
И вдруг пропала мышь. Не показывается! О чем я теперь с Василием говорить буду? Вот честно, страх напал на меня, что растеряемся. До дрожи в руках страх – вот какой. И когда Вася сказал это “приезжай” – я и сорвался к нему на ночь глядя. Несся, как на гонках, себя не помня, ну и завяз в грязи на грунтовке. Дороги дрянь в Ленобласти. Но Василий меня спас. Приехал, вышел из внедорожника, глянул – я так по капоту и стек. Фотографии ничто, по сравнению с тем, как он вживую хорош…
Как жить дальше?
Олег
А дальше… Если честно, как во сне. Не думал я, что настолько все это меня зацепило – знакомство наше сетевое. Ну, болтали о том о сем. Может, от нечего делать. По ночам. У меня в то время случился перерыв в отношениях, а у Васи их, похоже, и не было. Судя по тому, как он мне в бане отдался, – давно не было. Конечно, я рисковал. В том числе и зубами – мог хорошо схлопотать. Но Василий только ледяной водой ограничился. Да и то сам в неё за мной прыгнул. Почему? Может, думал, я плавать не умею?
В парной лампу было видно как в тумане. Вокруг нее ореол, как будто луна в облаке. Дышать легко, хоть и горячо. И чем жарче, тем больше тормоза срывает. Потому что рядом Вася сидит на полке. Расслабился, руки спокойно лежат, ноги чуть раздвинуты. И член в спокойном состоянии, немного только от жары набухший. Не то чтобы торчит. Но мне до одури его трогать захотелось. Так я об этом мечтал: что пальцами проведу по стволу, от основания до головки и обратно, оттягивая кожу, а он раскроется, дернется, выступит на нем прозрачная густая капля смазки, и я попробую тогда Васю на вкус. Аж сердце зашлось от этой мысли. Невозможно терпеть. Стал я Васю веником парить, он лег. Плечи мускулистые, спина. Атлет. Ну вот увидел бы в тренажерном зале – точно подумал бы, что спортсмен, легкая атлетика, многоборье… Задница подтянутая. Гладить и кусать. Целовать.
Лежит Вася на скамье банной ничком, не видит, как у меня встал и дергается. Стал я его веником оглаживать, раз рукой сразу нельзя… А почему нельзя? Ну пошлет, ну ударит. Стерплю. Хочу его до обморока. Именно руками и губами. Испробовать всего. Целоваться. И не стерпел, руки подсунул ему под живот и под пах, а там он весь уже твердый и мокрый. Дальше сорвало не только тормоза у меня, но и крышу. Что творил – не помню. Туман горячий и Васин вкус, его кожа, дыхание, язык. И наконец, его член у меня во рту. Припал я к нему и ласкал, ласкал. Вася кончил быстро, кричал, навстречу поднимался. Счастье… наконец мы с ним… говорить не надо ничего – и так ясно, что и он меня хотел. Это было как… вспышка на солнце, взрыв. Я думал, помру, сердце выскочит. В парной-то жарко…
Василий вообще вырубился, даже напугал меня. Думал, придется на руках его в предбанник вытаскивать. Нет, очнулся, глаза сфокусировал, вздохнул, покраснел, как рак. Я смеюсь, а он стыдится. Чего уже, когда все с нами ясно!
А вот как из парной вышли – сразу стало не ясно. Домылись, вытерлись, в предбаннике сидим, молчим. Дальше что? Как-то разговор стал простой не про то, что было в парной, а так, о жизни. Вася меня все накормить пытался. Хороший он человек. И разные мы, я про это тогда задумался. Вот он на ферме своей, живет этим, мало где бывает. Можно сказать – домосед. А я мотаюсь по соревнованиям, по съемкам. Если бы вместе жили, то виделись бы нечасто. Он же со мной не поехал бы. На кого хозяйство оставить? Он к коровам своим привязан, как к родным. А я, похоже, к нему. И как это все вышло дистанционно – не понимаю. Но факт остается фактом, мы же только что… я его… А тут Вася говорит: