Бухта Аполлона
Шрифт:
Конечно. Улыбка Марии померкла — ни к чему обманывать себя, она ведь знает, как много женщин побывало в постели Алекса.
— Нет.
Она посмотрела на него:
— Что — нет?
Он понимающе улыбнулся:
— Любовь моя, никаких других женщин здесь не было.
Алекс видел, что Мария удивлена. Приятно удивлена. Безумие, но он тоже был рад этому. Он поставил Марию на ноги, прижал спиной к закрытой двери спальни и взял в ладони ее лицо.
— Только ты. Это означает, — голос
Почувствовал ли Алекс, как часто забилось ее сердце? Мог ли знать, что творится с этим самым сердцем, из которого Мария вот уже два месяца пытается выбросить мечты о нем?
— Великолепно. — Мария чуть подалась вперед, чтобы еще крепче прижаться к Алексу. — Но не займет ли организация всего этого великолепия слишком много времени?
— Мария, — хрипло прошептал он. — Бог мой, Мария…
До постели в этот раз они так и не добрались.
Они добрались до нее потом и занимались любовью, пока в голубом небе над Аристо не засияло жаркое солнце.
Проснулся Алекс один.
— Мария?
Обнаженный, он быстро прошел в ванную. Дверь оказалась заперта. Он услышал звук льющейся воды, но потом все стихло.
— Мария? — снова позвал он и постучал.
— Со мной все в порядке, — отозвалась она, но тихий и слабый голос сказал ему, что это неправда. Ей уже было несколько раз плохо, тошнило.
— Мария! Открой дверь, пожалуйста.
В ответ — тишина. Потом щелкнул замок. Ворвавшись в ванную, Алекс увидел Марию у умывальника с зубной щеткой в руке, глядящую на него в зеркало. Она улыбалась, но ее лицо было бледным и покрыто испариной.
Алекс подошел сзади и обнял ее.
— Тебе снова было плохо?
Она кивнула:
— Немножко.
— Мария, это случается слишком часто.
— Это просто грипп, Александрос. — Мария вымученно улыбнулась. — В Нью-Йорке он буквально свирепствует.
— Это не грипп. Прошлой зимой я им болел. И Андреас. Поначалу плохо, тошнит и все такое, но потом проходит. Тебе же лучше не становится.
— Становится. Мне уже лучше.
— Я отвезу тебя к своему доктору.
— Не глупи.
— Он обследует тебя и выпишет антибиотик.
— Антибиотики бессильны перед вирусами, а грипп — это вирус.
— Очень логично, — сердито прокомментировал Алекс, хотя он не столько сердился, сколько испытывал страх. Мария была такой бледной, с синяками под глазами… — Иди ко мне. — Он развернул ее лицом к себе и крепко прижал. — Я не хочу, чтобы ты болела. Позволь мне позаботиться о тебе.
— Со мной уже все хорошо. Честно.
— Вот уж упрямица! Ладно. Никакого доктора. — Он поднял ее на руки. — В любом случае возвращайся в постель и немного отдохни.
Вместе со своей
Когда он проснулся в следующий раз, Марии снова не было рядом.
Алекс почувствовал, как от тревоги свело все его внутренности, но дверь в ванную комнату была открыта, и Марии там не было.
Он быстро принял душ, надел джинсы и белую футболку, сунул ноги в мокасины и сбежал по лестнице вниз. Услышав тихую музыку, доносившуюся из кухни, Алекс понял, что там Афина и слушает свою любимую радиостанцию.
— Доброе утро, ваше высочество.
— Ты видела мисс Сантос?
— Да, где-то час назад. Она выпила кофе и…
— С ней было все в порядке?
Экономка удивленно подняла брови:
— Да, ваше высочество. Она пошла в дом для гостей, то есть в мастерскую.
Мастерская! Алекс провел рукой по волосам.
— Да, да, конечно, — сконфуженно произнес он. Он нашел ее сидящей на высоком стуле за рабочим столом. На Марии были джинсы и голубая рубашка с закатанными рукавами. Волосы она собрала в хвост и была босиком — одна нога на перекладине стула, другая — на полу. Она склонилась над эскизами и что-то напевала, отчаянно фальшивя.
Алекс улыбнулся, неслышно подошел сзади, обнял ее и поцеловал ее в затылок:
— Доброе утро.
Мария откинулась назад и прислонилась к нему спиной.
— Доброе утро, Александрос. — Она запрокинула голову назад в ожидании поцелуя.
— Ммм… — У ее губ был вкус кофе. — Я соскучился.
Она рассмеялась:
— Рада слышать это.
Алекс усмехнулся и развернул Марию лицом к себе:
— Тогда почему ты так спешила покинуть мою постель?
Мария сомкнула руки на его затылке.
— Я проснулась и подумала о небольшом изменении, которое хотела бы внести в дизайн колье. Ничего кардинального, поверь. Это связано с размещением центрального розового бриллианта. Твоей маме понравится.
— Ей и так очень нравится то, что ты придумала, Мария. По ее мнению, твои эскизы просто великолепны.
Лицо Марии зарумянилось от удовольствия.
— Я так рада, Александрос! Этот заказ очень важен для меня.
Его взгляд остановился на ее губах.
— А что еще важно для тебя? — хрипло спросил он.
Руки Алекса скользнули под рубашку Марии и накрыли груди. У нее перехватило дыхание. Алекс видел, как темнеют ее глаза, становясь из ореховых темно-коричневыми, а потом и совсем черными.
— Это, — сказала она, накрывая его руки своими. — Да, это, это…
Алекс отнес Марию в кровать. Уложив ее, лег рядом, и они стали раздевать друг друга. Мария не просто раздевала — она целовала его губы, шею, грудь, живот. Касаться его, ласкать, целовать — это было самым важным для нее, важнее всего другого, потому что…