Буканьер
Шрифт:
Я обвёл взглядом ненавистный барак, в котором провёл столько времени, что и со счёта сбился, надеясь, что мне больше никогда не придётся сюда возвращаться.
— Эй, ниггеры! — громко произнёс я, повинуясь какому-то наитию. — Здесь подкоп, выход наружу!
Рабы начали просыпаться, некоторые сели на лежанках, вслушиваясь в мои слова.
— Кто хочет снова стать свободным, бегите за нами! — сказал я, а затем нырнул в чернеющий зев подземного хода, ведущий меня к свободе.
Глава 13
Я вынырнул в чарующую
Мой угол выходил как раз на тропинку, ведущую от казарм к нашему бараку, и мы ежесекундно рисковали быть обнаруженными, но нам повезло, и ни одна живая душа не появилась на тропе, когда мы копали проход, хорошо заметный с этой тропинки. Я осмотрелся вокруг, лихорадочно соображая, что делать дальше.
— В кузницу, — тихо скомандовал я, указывая путь к нужному зданию.
— Зачем? — зашипел Шон.
— Не спорь, — буркнул я.
Эта его черта начинала меня здорово раздражать. Сейчас явно не время спорить. Сейчас надо бежать.
Я снова огляделся по сторонам, выискивая взглядом охрану, убедился, что никого поблизости нет, и короткими перебежками отправился к кузнице. Она стояла просто под навесом, и в огромном горне ещё хранилось тепло от угасающих углей, чтобы наутро его можно было просто раздуть и не тратить время.
Следом за мной отправились и остальные, так же низко пригибаясь к земле и озираясь по сторонам. Я тем временем сунул в горн несколько палок, качнул меха, раздувая угли. Может быть, самым лучшим решением было бы бежать отсюда, сверкая пятками, но мне хотелось разрушить тут всё до основания, камня на камне не оставить от этой проклятой плантации. Шон подбежал ко мне, схватил со стола какой-то молоток, которым обычно новоприбывшим расклёпывали кандалы.
— Чего ты возишься? Валить надо отсюда! — сказал он.
И я был с ним совершенно согласен. Но первым делом — огонь. Муванга и Обонга заворожённо следили, как разгораются багровым пламенем угли, и палки вспыхивают одна за другой. Я тут же вытащил палки из огня и сунул каждому в руки по одной, а себе прихватил в качестве оружия какую-то кочергу, которая оказалась тавром, тем самым, которым клеймили бежавших ниггеров. Тавро было довольно увесистым, и голову пробить сможет, поэтому я взял его с собой.
Из подкопа начали вылезать самые смелые ниггеры, и значит, пора действовать. Пока не поднялся шум, и большинство охранников спят в казарме, а не бегают по плантации, отлавливая сбежавших рабов.
— Эх, суету навести охота, — выдохнул я. — За мной.
Мы такими же перебежками отправились к казарме, и, приблизившись на расстояние броска, я метнул головёшку на крышу. Вслед за мной то же самое сделали и мои товарищи.
— Эй, кто там?! — раздался хриплый возглас из-за другого барака. Видимо, охранник заметил пролетающие искры.
— Всё, валим, — прошипел я, даже не глядя, как на крыше казармы начинает куриться белый дымок.
Мы направились к воротам, ведущим к лесу. Я точно знал, что там стоит караульный, но всё же надеялся, что моя затея удастся. Во всяком случае, предчувствие молчало, и никакой тревожности я не испытывал, в отличие от Шона, который постоянно озирался и торопил меня.
А как говорил мой батя, спешка нужна только при ловле блох. Мы крались вдоль усадьбы в темноте, чуть в стороне от тропинки, готовые в любой момент броситься наземь и замереть.
— А ну, стой, собака! — раздался крик где-то в стороне барака, и мы синхронно вздрогнули, но это кричали не нам.
Раздался выстрел, а вслед за ним истошный вопль, больше похожий на вой раненого животного, поднялся шум, который и был мне нужен. Чуть погодя мы услышали ещё один выстрел. В окнах усадьбы зажёгся свет. Залаяли собаки, резко и громко.
— Пожар! — над плантацией прокатился зычный крик месье Блеза. — Тушите огонь, ублюдки!
— Рабы сбежали!
— А-а-а-а-а! Не стреляйте!
— Стой, мать твою!
Кто-то начал звонить в колокол, замерцали всполохи пламени, густые чёрные тени плясали на стенах усадьбы. Кто-то из выбравшихся негров догадался открыть двери обоих бараков, и теперь рабы разбегались в разные стороны. Один из ниггеров пробежал мимо нас к воротам, даже никого не заметив, и я ждал, когда вслед за ним побежит кто-то из охраны, но никого не дождался, и мы все быстро последовали за ним. Караульный его, конечно, увидел.
— Эй, стоять! — на воротах сегодня дежурил парнишка, с трудом удерживающий мушкет, из которого он целился в замершего от страха негритоса.
Я видел, что испуганы были оба. Негр дёрнулся, пытаясь прорваться к воротам, громыхнул выстрел, затянув дымом всё происходящее.
— Бегом! — рыкнул я, и мы помчались к воротам плантации.
Несчастный ниггер получил пулю в брюхо и валялся теперь в пыли, пытаясь удержать ладонями текущую из-под пальцев кровь. Я перескочил через него, набросившись на беспомощного теперь охранника сквозь толщу дыма и размахивая тавром. Пацан успел вскинуть мушкет, и тавро только проскрежетало по стволу, но тут сбоку подоспел Шон, забивая его кувалдой. Череп охранника проломился с ужасным хрустом, мне прямо в лицо брызнула кровь вперемешку с мозгами. Парнишка осел на землю с застывшим выражением испуга на лице, а я бросил тавро и вывернул из его пальцев мушкет.
— Подержи, — я передал мушкет Муванге, принимаясь обшаривать карманы мертвеца и стараясь не обращать внимания на стоны и мольбы раненого ниггера, послужившего нам отмычкой.
— Ты чего?! — возбуждённый Шон озирался, вглядываясь в происходящую на плантации суматоху. — Бежать надо!
— Масса, идём, — Муванга тоже нервничал, держа гром-палку на вытянутых руках, как какую-то опасную зверушку.
Я же не хотел уходить без пороха и пуль. Порох нашёлся в небольшом кисете, буквально на пару выстрелов. Пуль не нашлось вовсе, видимо, пацану не слишком доверяли, либо я плохо искал, но я обшарил везде, где только мог. Придётся уходить так. Я забрал гром-палку, закинув её на плечо.