Букет белых роз
Шрифт:
Зелёная линза. Меня сковал страх, ведь я только сейчас поняла, что была кем-то незаметно и специально похищена.
Так вот почему я не видела страниц. Книги из архивов доступны для просмотра только настоящим шинигами, а не обыкновенным людям.
Значит, я тот же человек, каким всегда была, есть и буду.
Только… кому понадобилось это? специально ввести меня в заблуждение? так умно околпачить? Кому я причинила боль, что мне таким образом хотели жестоко отомстить и замаскировать под недалекую жницу?
Осторожно
***
Из окон вдалеке проглядывались горные вершины, своей массивной стеной, кажется, ограждая путь к Библиотеке. Нечаянно услышав беседы девушек из Отдела Кадров и притаившись около входа, я вслушивалась в каждое их слово.
— Свобода невозможна в таком случае?
— Почти. Нужно только обратиться к ангелам. Они-то ведь всегда за справедливость.
— Нет, девочки, это точно контракт, иначе зачем ему столько желаний понадобилось?
Интересно, о чем они говорят? Что за контракты? И свобода…?
Один прошедший мимо большого помещения жнец тихо фыркнул и прокомментировал, что этих сотрудниц незачем слушать: темы их разговоров не несут в себе смысла.
— Как думаешь, тот диспетчер Сатклифф, где сейчас отрабатывает?
– смеясь продолжали они.
— Говорят, в России.
— Да? И кто ж за ним следит?
Мой затылок прижался к холодной стене. Я возвела глаза к потолку.
Почему мое сердце так быстро бьется?
Грелль
Прошло ещё две с половиной недели. Эти дни были проведены в тягости и одиночестве, пропитанными ароматом цветов и жутким молчанием. Меня раздражало это больше, чем что-либо ещё. Каждый раз, заходя в дом, я погружался в гробовую тишину.
Я не находил себе места, в конце концов, начал сильно волноваться за девушку. Был сам не свой.
***
Я шел, словно беспечный бродяга, вдоль междупутья, и видел, как один поезд обогнал меня, а второй — пролетел с ветром в противоположную сторону.
Я долго ходил около вокзала, как будто юнец в ожидании друзей.
Солнце не согревало, а просто раскаляло лучами.
Москва не спит, Москва всегда спешит. Здесь места для покоя не найдётся никому. Столица расписана в разных красках, и тебя может занести куда угодно. И не всегда, куда ты хотел.
***
Мы перебирали новые партии цветов. Олег Александрович повернулся ко мне, засмеявшись.
— Хах, Гриш, вот скажи, как ты вообще умудрился уронить нарциссы в реку?
— Не знаю, как это объяснить. Все так спонтанно получилось…
— Впервые такого курьера вижу, — покачал головой водитель.
— Никто не идеален, уж поверьте мне, — отговорился я, продолжая искать.
— Знаешь, а Юлия, в отличии от тебя…
— Да почему Юлия всегда?! — взорвался я. — Что, нет больше никого, кто мог бы превзойти ее?! Вы бы ещё спели в честь неё дифирамбу!
— Да не кричи ты так - голосовые связки повредишь. Ладно, хорошо, не буду.
— Наконец…
Я просто раздражаюсь. Несмотря на себя настоящего, во мне ещё остался маленький, но такой значимый элемент Алой Дамы. Он где-то глубоко во мне. Не мой, навязанный, но скрепленный словно степлером к сердцу.
Видимо, забыв о своем обещании, Олег Александрович продолжил подшучивать надо мной и тем самым трепать нервы:
— Гриша, а ты чего так избегаешь разговора о ней. Понравилась что ли?
Чёрт!..
— Нет, — смущенно ответил я, опустив глаза.
— А-а-а… так, значит, нравится!
— Говорю же, нет!
— Чем больше ты отрицаешь это, тем больше верится в обратное.
— У людей такие странные понятия… - закатил я глаза.
Такой же непунктуальный и неуклюжий курьер, я еще никак не привыкну к городской суете. К этой странной Москве.
***
Не было так уж и поздно, когда я вернулся домой. Запер дверь на ключ и посмотрев на календарь, который висел над тумбой. Двадцатое сентября. С грустью взглянув на закат в окне, я зачеркнул число девятнадцать.
Одинокие вечера превратились в адскую пытку. Прогулки по ночному мегаполису стали скучны: этого мне было достаточно.
После принятия душа я переоделся и вытер мокрые, липнувшие к лицу волосы.
Огляделся, как бы вновь изучая этот дом. Оказывается, для Юлии цветы в жизни играют немалую роль. Это не просто увлечение.
Входя в заданную режиссером Судьбой роль, мы иногда не замечаем, что теряем настоящих себя и остаемся в „маске“. Лишь бы потом нам хватило сил ее снять…
Я медленно закрыл глаза, вдыхая аромат растений. Девушка любит всей душой природу и хочет, чтобы каждый день был ими прекрасен. Цветы живые. Они чувствительны. И теперь я понимаю, почему так доводил Юли — потому что она, как и нежные растения, не терпит подобного.
Внутри меня растекалось тепло. От изобилия цветов голова шла кругом, и я не успевал осознать толком, какой здесь уютно. Я был в предвкушении ещё раз глотнуть аромата цветов; медленно закрыть глаза, в полной тишине, тихо и долго дышать сладкими запахом растений.
Если бы ты мог, актер, то остался бы там, где так давно хотел. Но - нет! Сцена тебя зовет! Иди, иди, не медли, парень!
Время близилось к полуночи. Положив книгу обратно на полку, я бездумно прибрался в гостиной и заварил мятный чай. Но это не принесло успокоения.
Где же ты, Юли?
Я ждал её просто-напросто впустую, допоздна пробыв в гостиной с кружкой в руках, при этом не включая телевизора и не читая газет.
Спустя время я поднялся на второй этаж. Около кровати висело небольшое зеркало.