Букет белых роз

Кросс Калерия

— Вы смущены…

— Что?

— Ваши щеки покраснели.

— Ой, ещё раз… простите… — опустил он голову. — Я правда не хотел…

— Зачем ты извиняешься? Не надо так унижаться.

Нам нечего было друг другу сказать — слова застряли в горле. Чувствуя на себе его взгляд, мне оставалось только старательно избегать созерцаний жнеца. Раньше мне не приходилось так кого-то лишать покоя. Да и сама я что-то сейчас переволновалась…

— А как вас зовут, мисс? — разорвал молчание он. — Раньше в Департаменте я вас не видел. Вы, кажется, новенькая?

—

Да, что-то вроде этого.. — попыталась улыбнуться я. — Моё имя… в общем, зови меня Джулией.

Мужчина тут же выпрямился.

— Сотрудник организации «Несущие Смерть», диспетчер Алан Хамфриз.

— Приятно познакомиться.

— И мне тоже, Джулия… — Жнец застенчиво потупил свой взор. — Я лучше пойду, — собрал он все листы и сунул за пазуху, — мне нужно отнести отчёт в Административный Отдел. До встречи… Может, ещё увидимся.

Мне оставалось только смотреть ему в спину. В поле зрения шинигами постепенно уменьшался, отдаляясь к лифту.

— Значит, Алан…

Грелль

Стягивая с рук плохо поддающиеся темно-алые перчатки и кладя их в карман брюк, я только с тяжелым вздохом осматривал царивший вокруг беспорядок.

Опрокинутые горшки с растениями, перевёрнутая, но не вся, мебель, и пол, окропленный кровью.

Маленький гаденыш…

По его взгляду было видно: мой вульгарный образ, похоже, сильно поразил подростка.

Смыв с себя весь макияж и переодевшись в повседневный костюм, я почувствовал телом и душой необычайную лёгкость.

Чего греха таить - мне безмерно понравилось пугать пацана, тем самым преподав ему большой урок, из которого можно смело сделать вывод: не хорошо Грелля Сатклиффа дедушкой называть. Соглашусь, по человеческим меркам я очень и очень стар, но по возрасту жнецов пока что молод.

Этим же ранним утром я услышал, как где-то тренькает телефон Юлии. Я нашел его на диване в гостиной. Приложив телефон, я услышал взволнованный женский голос:

— Алло, Юлия! Ты как, в порядке? С тобой все хорошо?

Я вздрогнул.

— Простите, но это не Юлия.

— А кто вы?

— Я… я… Григорий…

— Какой еще Григорий?

Сдается мне, это подруга Юлии.

— Григорий, сожитель Дементьевой.

— Сожитель? Ничего не понимаю. Юлия живет вроде одна…

— Теперь не одна.

— Мне нужно передать ей кое-что очень важное. Дадите ей телефон?

— О чем вы, извините меня, хотите ей сказать?

— Ну как же, вы что, новостей в интернете не читаете? По Москве несколько десятков человек уже погибли от того, что им кто-то подкладывал наркотики… я уже не помню… то ли в в еду, может в напитки… В общем, скажите Юлии, чтобы она была очень осторожна. Никто еще не знает, кто за всем этим криминалом стоит… И, да, вспомнила…! Наркотики были спрятаны в…

Я бросил телефон на диван, закрыв ладонью лицо и утомленно зевая.

Мне плевать, что происходит у них там в столице… Мне сейчас на всё в этом мире плевать.

Юлия

— Как же туго соображала тогда, — сказала Эрика. — А сейчас, смотрю, уже чуть лучше. С таким темпом стажировка будет сложна.

—

Не волнуйся, Эрика, у меня все получится, — попыталась не напрягаться я.

— Буду надеяться на это.

Эрика есть Эрика. Мне она поручала самые разные задания, дающие следствия проверки в моей сообразительности и находчивости. На индивидуальные занятия было отведено время, в течение которого меня знакомили в основном с составлением ежедневной статистики: сколько Кос Смерти отправлено на ремонт и по какой причине произошла поломка каждой.

Стажировка проходила по-разному: от одного до пяти часов. В зависимости от решения наставницы. С горечью осознав свою неспособность к этой кипучей деятельности, я пообещала себе, что если волею судьбы останусь здесь, то придётся смириться с ошибками и начинать всё заново, с чистого листа.

Я дотронулась до плеча подруги.

— Скажи, почему ваш Рональд Нокс… такой?

Она невольно улыбнулась.

— Ты за прошлый раз? Да перестань, Хлоя, ты его просто еще не знаешь. Ему бы лишь обратить на себя внимание. Все эти подмигивания, поцелуи и приглашения встретиться — больше цель быть в центре внимания, чем истинные чувства. Он тоже ко мне давным-давно приставал, признавался симпатии, я точно так же, как и ты, думала, не в серьез ли он. На следующий день я его видела около Ланы, а через день с другой… Так что не считай этого диспетчера однолюбом. А знаешь, с кем сейчас он роман крутит?

— Правда? И с кем же?

Жница обернулась несколько раз через плечи и более вкрадчиво спросила:

— Ты никому не скажешь, точно?

— Обещаю, никому

— Так вот… Это наша Вильга.

— Кто? Она?! — чуть ли не вскричала я.

— Тссс…Тише, Хлоя…

— Но как это возможно? Вильга же такая… властная.

— Очень даже возможно… Недавно я заметила, что Нокс заигрывает с ней, а Вильга, конечно же, поддалась. Это известно лишь мне… ну и тебе, в том числе.

Я взяла кипу документов, постучав их нижней частью по столу, как бы подравнивая концы лежащих в них бумаг.

— Ничего себе новости. Никогда бы не подумала, что жнецы тоже имеют души…

К тому моменту я случайно заметила выглядывающий из-под рукава жницы смутно знакомый браслет из красных и чёрных треугольников.

Не знаю, но где-то точно я видела такой браслет.

У кого-то.

Грелль

Сквозь сон проникал разъедающий спокойствие трезвон будильника.

— Да пошел ты, — послал я неодушевленный предмет, прихлопнул его ладонью.

Надо же, я уже начал с вещами разговаривать.

Вообще, мне это несвойственно, в отличие от здешних людей. Они во многом отличаются от наших англичан, не так сильно внешностью, как менталитетом. И потому мне было очень трудно понять Юли.

Натура русских очень сложна, но тем она и притягивает к себе, заставляет проникнуть в душу и разобраться в причинах всех этих отличий; найти к этим людям подходящий ключ, «открыть» их для себя. Чего мне, к сожалению, не удалось этого сделать, живя с русской девушкой, которая сейчас неизвестно где.