Букет белых роз
Шрифт:
— Не в первый раз, — добавил Сатклифф, вдумчиво сидя над архивами и глотая слащеный кофе.
В двери тут же показалась красивая женщина, задыхающаяся от нехватки воздуха. Волосы её были зачесаны за уши и собраны пучком на затылке, а голубоватая шелковая блузка с пышными рукавами утончала широкую талию.
— Лоботрясы! Это просто безобразие! Значит, пока Уильям трудится не покладая рук, наши уважаемые лодыри соизволили ржать как кони? Каковы ваши результаты за день? Где вообще ведомость
— Вильга…! — просиял Слингби. — Чего такая злая сегодня? Смотри, кожа красная. На рака похожа.
— Эрик-семпай, зачем вы так пошутили над миссис Отильден? — Алан чувствовал себя по-настоящему неловко. — Она еще больше разозлится.
— Я тебе больше скажу, — сказал Грелль, — скоро пар из ушей повалит.
— Вам все хиханьки да хаханьки! — запылала гневом руководительница.
— Спокойно, народ, спокойно. — Рональд прошёл вдоль столов, подходя ближе к женщине. — Вильга просто усердно работает, нервы тратит. Чего зря над ней потешаться? Одинокие женщины всегда выглядят как стервы. Не так ли, Виль…
Тогда жница окончательно остолбенела.
— Значит, тебе наплевать на мои чувства? У меня… нет мужчины? Ну… ну спасибо, Рональд. Спасибо, — вспыхнула она. — Прости, что так грубо врываюсь в твою и без того прекрасную жизнь!
Отильден не заставила себя долго ждать и сразу же вышла прочь, выстукивая каблуками. Ей в спину донеслось отчаянное:
— Но я же не то хотел сказать! Вильга!
Блондинка не остановила свой ход. Рональд только послал ей вдогонку свой равнодушный взгляд.
— А, — он повернулся к товарищам, — перебесится и вернётся. Я её уже давно изучил.
— Смотри, не стоит так часто злоупотреблять этим, — комментировал Грелль, просматривая лист за листом. — Она ведь всё-таки женщина, ей нужна ласка и тепло.
— Хм, это ты из личного опыта? — откликнулся шинигами ядовитым вопросом. — Ладно, сам разберусь с Вильгой.
Вскоре были слышны удаляющиеся шаги жнеца.
— Да, из личного, - прошептал жнец в пустоту. — Ведь у меня все гораздо труднее, чем у тебя, Рон.
***
Очередное заведение, созданное только для столичной элиты, не иначе как казино, распахнуло свои двери ровно после полуночи, когда Москва, точно бы оборотень, снова превратилась в совсем иное место, у которой свои законы, порядки и герои.
Не имея времени для сна, диспетчер Деян Крутовских, с которым немного знаком мой читатель, был послан в сам эпицентр ночной московской жизни. Жнец должен добыть информацию о появлении пиратов-шинигами, а в лучшем случае устранить хотя бы одного из них.
Сидя за высоким стулом и опираясь локтями о поверхность барной стойки, российский жнец украдкой наблюдал за азартной игрой наподалеку. Вон, выброшен козырь, и снова перед глазами мелькают колоды карт.
— Ваш ход, — напоминает парень пожилому бизнесмену справа.
Было вполне ожидаемо увидеть светскую особу, тесно связанную с главарем банды пиратов. Её лицо отчётливо проступило в лучах лампы, чей свет падал на игральный стол. Инкогнито знала, что за ней наблюдают, но Деян вовсе не страшился разоблачения.
Его зелёные глаза загадочно сверкали из-под полуопущенных ресниц, обводя взглядом свой главный и единственный объект. Но потом, как загадка, из полосы света москвичка снова зашла в тень. Жнец долго не мог оторвать от неё взора, но здравый ум и твердость напрочь вытеснили все соблазны и желания.
— Она на месте, Вань, — бросил Крутовских в переговорное устройство, скованно ерзая на стуле.
— Просто не выпускай её из вида. Старайся остаться незамеченным.
— Как же, незамеченным, — вставил Деян. — С моим ростом, господи, это же смешно.
— Ладно. Иди давай. Желаю отлично повеселиться.
— Не сомневайся, Иван. — И будто клятва напоследок: — Сегодня я оторвусь по полной.
Быстро отключив рацию и сунув ее в карман, Деян последовал за девушкой, понимая с каждым новым шагом, что она направляется в клуб, готовый вот-вот взорваться от громыхающих музыкальных волн.
Внутри заведения — гораздо хуже. Сущий ад, современная электроника, алкоголь и коллективное зомбирование. При синеватом свете затемненного помещения, по стенам которых бегут лучи страбоскопа, у всех лица сделались белыми, как мел, страшными и немного безумными.
Все смотрели куда-то сквозь тела, забываясь в затягивающем омуте сумасшедшего ритма, бьющего по ушам; танцуя так, будто в жизни этого шанса больше не будет.
И среди всего этого сумасброда Деян впился взглядом в ту, за которой наблюдал в последнее время; в ее изящную линию прямой спины; в соблазнительно покачивающиеся бедра; в светлые локоны, при малейшем движении плавно касающихся узких плеч. Но, как назло, девушка растворилась, и только потом ее силуэт показался вдалеке, в прямоугольнике холодного света, и исчез там же.
Деян по наитию отыскал туалет, бесстыдно проникая в женский, где было, на удивление, пусто. Даже в кабинках не было никого.
Затаив дыхание, шинигами внимательно осмотрел уборную, чьи пол и стены были покрыты черно-белой плиткой, как настоящая мозаика, и все это выглядело при тусклом свете ламп над раковинами и длинным зеркалом достаточно мистически и красиво.
Крутовских сделал всего один шаг, но, сдвинув брови от недоумения, почувствовал томное дыхание, опаляющее его шею.
— Никто не помешает моим планам. Даже ты, шинигами.