Букет белых роз
Шрифт:
– Грелль…
Шинигами содрогнулся, словно его обжег огонь.
– Юли?
Важный вопрос рвался наружу, но сердце сдавила эта боль. Почему всё именно так? Зачем мне такой ход? Моя пешка упадет, а жнец как играл, так и будет играть дальше.
Когда я говорила, тон моего голоса был горче перца:
– Ты… умеешь забывать?
После этого, не теряя ни минуты, Сатклифф заглянул мне в глаза:
– В смысле?
Это выше моих сил, но я должна преодолеть границы страха и отважности.
Я не желала, и никто
– Нужно, чтобы мы забыли…
Молчание снова повисло в воздухе. В этот раз взгляд мужчины говорил многое. То ли разочарование, то ли усмешка, может непонимание, может - безысходность.
– Не получится, - прозвучало словно бы приговор. — Я знаю, что не получится.
Оттого я не находила слов.
Он прав.
– Зачем ты вступил в эту Игру? Зачем?
— Это случилось не по моей воле, хотя я всегда был слеп мечтой стать актером.
Слеза скатилась по щеке.
— Как избавиться от этих мук?
— Никак, Юли. Я сам виноват, что связался с Эрикой, будучи человеком. В тот момент я хотел стать актёром, но судьба посмеялась надо мной. Я бродяжил по лондонским улицам, в раннем возрасте потерял родителей, меня не принимали в театр. Я познакомился с Тессой Бронте, благодаря которой стал работать дворецким в их поместье. Всегда следовал за госпожой следом. Вот она и завела меня в запретный клуб. Это оказалось неизбежным.
Я слышу шепот, что твердит мне:
“Ты не одинок!
Ведь я здесь — с тобой…
Несмотря на то, что ты далеко,
Я здесь, я буду рядом…”
– … Мне не хватало свободы, - закончил он.
Грелль поднялся со ступени и спустился вниз. Я тоже встала и догнала его у выхода. Ощущая себя сброшенной на самое дно бездны, остановилась, положив руки на его плечи. Дикая боль поселилась внутри. Прорвались слёзы, сквозь которые я пыталась растянуть губы в улыбке.
Я сжимая пальцами ткань красного плаща, потому что не находила другого предлога остановить шинигами. Сатклифф не оборачивался, как заколдованный, и только ровно дышал.
– Обрети то, что всегда хотел.
Он сделал оборот и переместил теплые руки с моей шеи на лицо. Мои глаза поднялись и встретились с его. Прошло несколько тяжёлых, словно подвешенный на шею камень, секунд, но мы долго смотрели друг на друга, и казалось, что мир уносит нас на дно, оставляя только наедине с нашими мыслями, с моими слезами, с его голосом.
– Я постараюсь.
Свет померк. Мелодия остановилась.
Бархатная мгла окутала нас ненадолго, но теперь я была рада даже одной минуте, когда можно остаться вне этого мира. Мы слились в горьком, кротком поцелуе, оставили эту прощальную печать на своих губах.
И отпустили. Отстранились.
Я выдохнула и снова набрала в грудь побольше кислорода.
Я больше не смогу дышать им.
Уходя, он обернулся. Молчал.
Губы раскрылись: я хотела сказать,
Шинигами уходил все дальше и дальше, скрываясь в голубом сияющем круговороте.
Потом всё стихло. Удар пустоты - в самое сердце. Вселенная будто разделилась напополам. Два мира, портал на два измерения.
Я выбежала на улицу вслед за жнецом, ничего не накинув на плечи, и, застыв на твёрдой земле, стремительно подняла лицо к небу.
Дверь между улицей и домом была настежь открыта. Мертвенный свет лампочки у порога и летящие в лицо, танцующие снежинки стали пеленой для темно-синей ночи.
Сколько я стояла здесь, не помню. К тому времени пальцы перестали слушаться, окостенели. Мороз сковывал по рукам и ногам, и сводили судороги, вплоть до потери сознания. Я была не в силах перевести дыхание на таком обжигающем ветре.
Бьёт дрожь. Зима ворвалась в этот мир раньше срока. Нетерпеливая московская зима.
Вдруг в глаза ударил свет автомобильных фар. Кто-то вылез из машины.
– Юленька! Привет, доченька!
– воскликнул родной голос с чувством.
Он доносился со стороны ворот. Мой взор встретился с парой больших карих глаз. Отец.
Сделав вид, что все хорошо, я приветственно помахала родителям рукой, но встретила их грустной улыбкой. Они этого не заметили.
– Почему ты без куртки? Заболеешь ведь, дочь, — возмутилась мама, пока отец доставал чемоданы из багажника.
— Все в порядке, мам, - улыбнулась я.
– Все в порядке…
Надо попытаться отрезать все пути к прошлому. Родители вернулись, и это самое главное. Семья воссоединилась, и дом снова запылал теплом. Только мне хватало одного. Одного безумца-актера, без которого моя жизнь превратилась в простое существование без красок. Но я счастлива, что отдала сердце Алому Шинигами.
В его душе останется часть меня.
Ты не одинок!
Ведь я здесь — с тобой…
Несмотря на то, что ты далеко,
Я здесь, я буду рядом…
Ведь ты не одинок!
Ведь я здесь — с тобой…
И пусть мы друг от друга далеко,
Ты всегда в моем сердце.
(с) Майкл Джексон - You are not alone
========== Глава 16 ==========
Расставание погружает тебя в холодную, одинокую ночь, но главное помнить, что каждая ночь заканчивается утром и с восходом солнца появляются новые причины, чтобы жить дальше.
(с) Максим Лавров, Кухня
Грелль
Я злобно пнул ногой дверь, чтобы войти в свою квартиру. Здесь все то же самое, тот же творческий беспорядок, от которого мне никак не избавиться: сотни листов со стихами лежат на столах и полках, а комки украшают пол. Читать своё творение не было сил и времени. То, что отравляло мою душу, вполне заслуживает внимании.
Секретная стена отодвинулась, и около меня, без приветствий и лестных улыбок, возник один из главных разрушителей моей жизни, Велдон Рей, чёрт бы его побрал.