Букет белых роз

Кросс Калерия

— Конечно, насчет этого ты сказала верно, — в спокойной манере добавил Грелль, не отрывая от меня сосредоточенного взгляда.

— А как ты тут жил без меня?

— Знаешь, кое-как. Ни один день не проходил без приключений. Если расскажу следующее, обещаешь сильно не удивляться?

— Смотря что именно ты мне скажешь. Что-то не так с работой?

Отрезок времени между вопросом и ответом растянулся на несколько секунд.

— Понимаешь, — вдохнул жнец, — фирму Мурата на днях закрыли и всех, кто там работал,

уволили.

— Как? Что произошло?

— Его посадили за нарушение закона. На самом деле Игорь и Мурат занимались контрабандой наркотиков… В общем, они сейчас сидят за решеткой, а предприятие, разумеется, закрыли.

После этого я долго не могла прийти в себя.

— У меня нет слов, правда.

— Я знал, что так и будет, — заключил на этом Грелль.

Увидев сидящего на диване шинигами, я замялась в дверях. Мой голос невольно взлетел на несколько октав:

— Что это?

— Ты о чем, Юли? — бархатно уточнил мужчина и посмотрел на меня.

Я преодолела расстояние между нами и кинула жнецу на колени его же книжку со стихами.

— Это?.. — Он внимательно изучил предмет. — Это мадригал. Я посвятил его Ангелине, когда встретил той ночью… У тебя все в порядке? — тихо спросил Грелль, когда заметил мой взгляд.

— Все хорошо. — Я скрывала свои чувства улыбкой. Ладонь с телефоном легла на диван. — Только что теперь делать со школой? Меня же не было всю первую четверть…

— Выход всегда найдётся, — посмотрел на меня Грелль. — Я живу как на раскалённых углях, и за двести лет ни разу не сказал, что выхода не существует. Знаешь, что мне приходилось делать? Даже столько грехов, сколько я, никто бы, наверное, не совершил…

В его глазах таилась боль.

— Грелль…

— Я не хотел, но приходилось, чтобы выжить. Но ты с легкостью вернешься к прежней жизни. Я знаю, ты можешь, — в голосе мужчины проступила нотка нежности.

— Да, — проронил мой голос, — могу.

***

Стайка учеников начальных классов выпорхнула из здания.

Грелль стоял рядом со мной, направив свой серьёзный взор в сторону школы.

Наши плечи почти соприкасались.

— Ты учишься здесь?

В ответ я просто громко вздохнула.

Пройдя несколько метров, мы оказались внутри. В коридоре было тихо и почти пусто.

Поставив одну ногу на ступень, Грелль резко повернулся ко мне.

— Пошли скорее…

Он дернулся вперед, но я высвободила свою руку.

— Грелль, ты будешь смеяться, но… я боюсь. Пусть я покажусь такой простой и мягкосердечной, но даже из-за таких вещей я очень переживаю.

— Прекрати. Все будет хорошо.

— А если нет?

Жнец протянул мне ладонь.

— Ты все преодолеешь в этой жизни. И даже это жалкое замешательство. Ну что, ты идёшь?

— Иду, — вздохнула я. — Только, прошу, будь рядом. Стань моей поддержкой.

Не выдержав, Грелль сам взял мою ладонь, согревая в своей.

— Я уже твоя поддержка.

С расправленными плечами, я последовала за Греллем, не отпуская его руки.

Мы оказались у моего класса на втором этаже. Заметив через открытую дверь классного руководителя, я вновь потеряла уверенность, сжимая ручку двери.

Я принужденно храбрилась, кусала губы, но все равно боялась сделать шаг вперёд.

Когда я обернулась, Грелль поделился со мной улыбкой и кокетливо подмигнул.

— Я рядом, — прошептал он.

Вздыхаю.

Когда я зашла внутрь кабинета, то он немедленно наполнился голосами одноклассников. Я пыталась на их лицах прочесть удивление, но вместо этого видела только равнодушие, а в некоторых — осуждения меня. Один своенравный сосед по парте не смотрел на меня — его вниманием завладела игра на телефоне.

— Дементьева! — воскликнула учительница, собрав лоб складками. — Хм, и где же ты была всю первую четверть? Интересно, почему?

Нервы, как натянутые струны, и, кажется, их часть беспощадно потрачена.

Добавить в голосе больше децибел не получилось:

— Понимаете, все не так, как выдумаете, потому чт… — но проглотила конец фразы, не зная, что дальше сказать.

Мне хотелось сдаться прямо здесь и сейчас, если бы не Грелль. Его терпение иссякло — он заступился за меня.

— Простите, что вмешиваюсь… Меня зовут Григорий, и я являюсь родственником Юлии Дементьевой.

Все прошедшее потеряло значимость. Теперь одноклассники, показавшиеся мне чужими и бесчувственными, были все во внимании. Печать скрываемой боли на моём лице смешалось с выражением удивления.

Внутри меня сжалось сердце, и Грелль, ничуть не смутившись, обхватил рукой мои плечи:

— Я вам скажу, в чем была причина отсутствия сестры. Дело в том, что родители забрали ее в конце августа к себе в Испанию, но там Юлия повредила ногу, и поэтому ей пришлось долгое время находиться там.

Я не могла ничего сказать — не слушался голос.

— Прошу вас не занижать ее самооценку. Она очень переживает из-за этого. — Грелль повернул ко мне голову.

Он играл на публику, но последние слова оказались правдивы, и шли от всего сердца.

Я испытывала облегчение. Я позволила себе прижаться к его плечу, и жнец не возражал.

Когда мы вышли из школы, во мне наконец вернулся дар речи:

— На самом деле тебе нужно было дать роль благородного рыцаря, а не алой леди.

Грелль одними губами улыбнулся в ответ на мои слова, глядя вдаль.

***

Изо рта вылетало облако пара. Ещё один пережитый день. В ледяном воздухе, в объятиях последних солнечных лучей, всё окружающее нас затихло.

— Красивый вечер, давно хотела увидеть солнце… — потерянно проговорила я.