Букет белых роз
Шрифт:
В лучах заходящего солнца волосы Грелля блестели огненно-красным ореолом.
Я замолкаю под взглядом его потемневших глаз.
— Да, ты права, это очень красиво… Особенно, когда около двух месяцев не видишь свет… — запоздало, почти шепотом ответил Грелль.
После этого румянец на моих щеках стал гуще. Воздух слышно выходит из лёгких.
Я теряю тепло и вижу во взгляде прежнюю пронзительную холодность.
Грелль повернул меня за плечо, чтобы посмотреть в глаза.
Слова застыли
Наступила пауза. Мучительная пауза для нас двоих.
Он стал парнем, с которым я чувствую себя мучительно: с недавних пор говорить с ним, смотреть на него — какое-то испытанием сердца. Я никогда так себя так не ощущала. Казалось, я стала хрупкой и беззащитной, чуточку встревоженной. Привязанной к этому мужчине.
— Обещаешь всегда улыбаться мне? — спросил он, едва касаясь носом моего. — Обещаешь?
— Грелль! — изумилась я. Мой лоб коснулся его лба, и затем последовал горячий выдох в лицо. — Зачем со мной так?
Я пыталась избежать ответа, но на самом деле моё сердце хотело выдать одно словно: да. Но я скрывала это всячески, хотя вряд ли что получалось.
— У тебя прекрасная улыбка, — Грелль прошёлся кончиками пальцем по моим щекам и подбородку. — Пожалуйста, сделай это ещё раз. Улыбнись мне, Юли.
И я послушалась его. Солнце осветило наши лица.
Слова вышли вместе с дыханием:
— Я скучала.
— Правда? Неужели? — Грелль вел себя как беззаботный подросток. Засмеялся: — А я думал, что ты меня прибьешь.
— Не смешно! Мне правда тебя не хватало… — и запнулась, ругая себя за то, что сказала.
Сатклифф, не обращая внимания на мое смущение, забавляясь, закрыл глаза и запустил ладонь в мои волосы, прижатые к вискам шапкой:
— И мне тоже… тебя.
Глупое сердце бьется сильнее; его стук было слышно, он отдавался ударами в висках. Грелль продолжал гладить меня по волосам и дышать, смотря в глаза.
***
Ночью я проснулась: приснился кошмар. Те же самые люди в масках, летающие в воздухе предметы и Велдон, сжимающий руками мое горло.
Пропало всё желание спать — я не хотела видеть это вновь.
Закутавшись в халат, я вышла в коридор и увидела свет из первого этажа. Кралась так тихо, чтобы мои шаги не были слышны, но сердце билось чаще.
Беззвучно спустившись по лестнице, я заметила, что Грелль перебирал старые фотографии и смеялся, когда смотрел на меня, маленькую и глупую.
Во тьме грядущей, в отчаянии,
Встретятся ставшие друзьями.
Печалится осенняя луна,
Сияя холодным светом.
Теперь я не собиралась возвращаться в спальню.
Когда я стояла сзади, то долго не могла сдерживать себя. Мои чувства вырвались наружу: я уткнулась в спину шинигами и крепко сжала его руки.
Из глубины затуманенного сознания послышался
— Юли…
— Пожалуйста, останься со мной.
Меня уносило куда-то к звёздам. Я не хочу отпускать.
Я понимаю, что влюбилась в него.
***
Ночь закончилась, но утро было все еще было темным. Переплетя пальцы и ноги, мы лежали на тесном диване и долго смотрели друг другу в глаза. Мы были одеты тепло, в свитера и джинсы. На первом этаже всегда холодно.
Шлейф аромата мужских духов, исходящий от шеи жнеца, окутал моё сознание мягко и ненавязчиво. Я почти растворилась в нем.
Пальцы коснулись моей макушки. Холодный взгляд шинигами превратился в ласковый.
— Мне кажется, уже бесполезно скрывать.
— Ты о чем сейчас?
Он снял пальцами очки.
— Лучше вспомни того, с кем давно мечтала встретиться…
— С кем? Я ничего не понимаю.
— Ты должна понять…
— И как, скажи мне? — В моих глазах горел интерес.
— Проще, чем ты думаешь, — Грелль коснулся губами моего уха и горячо выдохнул в него, — умница моя…
Мой Боже… Я слышала… эти слова. Еще в далеком детстве.
Кровь стыла льдом и таяла.
Прижавшись лицом к шее мужчины, я прошептала:
— Это был ты… В тот новогодний вечер это был ты…
Он разомкнул глаза.
— Грелль… Почему все происходит? — пыталась понять я. — Так не должно быть.
— Но это случилось. — Одно мгновение — и он повис надо мной. Взгляд актера превратился в настоящую пытку. — Скажи, я действительно нравлюсь тебе?
Его слова жгли всё внутри меня. Я сделала несколько вдохов.
Горела.
Молчала.
Память протягивает мне фото кровавого безумца с бензопилой, но я не хочу больше это принимать.
Приникнув к мужской груди, положив ладони на ткань свитера, я только и могла сказать смеясь:
— Никогда не узнаешь.
Я почувствовала на своём затылке тёплую ладонь.
— Ты такая невыносимая девушка… — Грелль тихо засмеялся, перебирая мои волосы. — От меня ты ничего не скроешь. Я вижу по глазам, Юли.
Я добровольно приняла в сердце этот медовый яд, и мне от него не спастись. Чувство загорелось с новой силой. Обожжённое сердце страдало от нанесенных пламенным огнём ожогов.
Я смотрела и жнец видел, как соединяются наши ладони, терпеливо сплетаются пальцы, сжимаются, будто эти движения были маленькой игрой.
На губах жнеца мелькнула улыбка.
========== Глава 15 ==========
Грелль
Луна светила сквозь жалюзи, и противоположная стена была полосатой. Я лежал рядом с крепко спящей девушкой и считал удары часов. Такие минуты длились невозможно долго, словно на тебя навалилась тяжесть мрака.