Букет из шоколадных роз
Шрифт:
Я ощутила, как по моей спине пробежали мурашки. Перед моими глазами по-прежнему стоял густой туман, который не позволял в полной мере осознать, что со мной произошло. Я попыталась собраться с мыслями. Чтобы удостовериться в том, что я, в самом деле, оказалась в две тысячи двадцатом году, мне нужно было совершить одно незамысловатое движение: позвонить в звонок, висящий слева от двери, которая когда-то вела в мою квартиру. Казалось бы, это просто. Однако все мое тело было сковано парализующим страхом. Я стояла у двери и не могла пошевелиться. Пожалуй, это был худший момент в моей жизни. Стоя в подъезде дома, который еще утром был моим, я успела подумать обо всех и обо всем на свете: о папе и его шоколаднице, о маме, которая исчезла
Я сделала над собой усилие и нажала на звонок. Внутри меня все обледенело. Я словно стояла на краю пропасти, а мне в спину дул сильнейший ветер и любое необдуманное движение могло подтолкнуть меня к бездне. Я услышала звуки по ту сторону двери и затаила дыхание. Кто-то посмотрел на меня через глазок и недовольно фыркнул. Видимо, те, кто жили в моей квартире, не любили незваных гостей. Ключ повернулся. Дверь открылась. На пороге появилась высокая стройная женщина, одетая в некое подобие домашней пижамы. Ее волосы были собраны в небрежный пучок. На лице практически не было косметики. Несколько секунд мы безмолвно смотрели друг на друга. Я не знала, как начать разговор с незнакомкой, которая жила в моей квартире. С одной стороны, я была крайне раздосадована тем, что не могу попасть к себе домой, с другой – прекрасно понимала, что в данной ситуации абсолютно никто не виноват, ведь я сама отказалась от жизни, которая была у меня в настоящем, ради того, что попытать счастье в будущем.
– Добрый день, – робко поприветствовала я незнакомую женщину.
Женщина недовольно кивнула головой. Я задумалась: с какой стати она смотрит на меня с таким возмущением? Она ведь не знает, что я жила в ее квартире шестьдесят лет назад. Такое ощущение, что она уже видела меня до этого и я успела наговорить ей кучу гадостей.
– Я устала объяснять, – тяжело вздохнула женщина, слегка закатив глаза, – мне не нужна ваша помощь.
– Простите? – опешила я.
Я не представляла, за кого меня приняла новая жительница моей квартиры, но она говорила так раздосадованно и подавленно, что я сразу поняла: она находится на грани отчаяния и, что бы она ни говорила, ей требовалась помощь. В ее взгляде было столько боли: словно недавно она пережила серьезное эмоциональное потрясение. Мне хотелось помочь несчастной женщине, однако внезапно я вспомнила, что сама находилась в такой ситуации, когда о помощи другим не приходится даже думать.
– Передайте моей матери, – продолжала женщина, томно отводя взгляд, – что я как-нибудь сама справлюсь. Я никогда не прибегала к помощи психотерапевта и не собираюсь этого делать.
Женщина сделала шаг назад, явно намереваясь закрыть дверь.
– Я не знаю, о чем вы говорите, – отчаянно произнесла, схватив женщину за руку. – Я не психотерапевт. Я просто хотела…
В этот момент женщина приподняла брови. В ее взгляде промелькнула тень заинтересованности. Но я не знала, что ей сказать. Не могла же я признаться незнакомому человеку, что прилетела из прошлого века после того, как меня бросил парень. Не понимаю, зачем я пришла туда, где меня уже и след простыл? Неужели я надеялась, что новые жильцы моей квартиры предоставят мне отдельную комнату для проживания? Все же я невероятно наивна.
– Простите, – сказала я женщине и сделала пару шагов назад. – Я просто ошиблась номером квартиры.
Женщина понимающе кивнула головой.
Я
Я услышала, как она закрыла дверь. Я больше никогда не вернусь в свою квартиру. Теперь она принадлежит совершенно другому человеку, а мне предстоит обрести новый дом.
Чтобы выйти из подъезда, мне пришлось нажать на странную кнопочку слева от двери. Я практически сразу поняла, что она здесь именно для того, чтобы можно было открыть дверь. Я не знала, что это за странная система, но постепенно начинала к ней привыкать.
Когда я вышла на улицу, то ощутила острую боль где-то в районе груди. Она пронзила меня в самое сердце словно острые молниеносные стрелы, выпущенные из лука. Я начинала осознавать, что потеряла абсолютно все. У меня не было ни квартиры, ни семьи, ни друзей, ни работы.
Мои глаза наполнились слезами, но я не могла плакать. Если бы я разревелась, то совершенно точно не сумела бы выработать план действий. Я должна была сохранять спокойствие, как бы тяжело мне ни было. Я в очередной раз замерла на месте и сделала глубокий вдох. Вокруг меня разворачивалась самая настоящая катастрофа, однако я не могла в полной мере осознать ее масштабы. Я лишь догадывалась о том, в каком страшном положении оказалась. Я ненавидела всех: себя, Камиллу, Бернара. Казалось, мир решил испытать меня на прочность. А впрочем, дело было не в мире, а во мне. Я сама обрекла себя на верную погибель. Я никогда не смогу выжить там, где мне было не суждено родиться. С тех пор как я оказалась в другом времени, я успела многажды пожалеть о том, что согласилась на безумную авантюру, предложенную Камиллой.
Я делала глубокие вдохи и выдохи, стараясь успокоить свой бушующий разум. Париж был залит ярким весенним солнцем, но оно меня совершенно не радовало. Впервые в жизни я не узнавала свой родной город. Он по-прежнему был прекрасен, мистичен и романтичен, но в нем не было той теплоты, к которой я привыкла.
Внезапно поднялся ветер. Мне стало холодно, и я засунула руки в карманы вельветовой куртки, которая, наверняка, вышла из моды, как вдруг обнаружила в одном из карманов сложенную вчетверо бумажку. В этот самый момент в моей памяти всплыло воспоминание о том, как Камилла, будучи у меня дома и рассказывая, что они с Бернаром совершили путешествие во времени, дала мне адрес своих родителей – на случай, если что-то пойдет не так. Я развернула бумажку, в которой было написано: дом тринадцать, улица Эколь, Месье и Мадам Дюбуа. Это буквально в нескольких шагах от меня. Мне стало немного легче. Я направилась в сторону дома тринадцать, который, наверняка, успел измениться.
Справа от двери подъезда, где должны были проживать родители Бернара и Камиллы, располагались длинные клавиши с именами жильцов. Я нашла нужную мне фамилию и нажала на клавишу.
– Да, – раздался уверенный женский голос.
Я снова была в замешательстве. Камилла осталась в шестидесятых. Это значило, что у нее не было возможности предупредить родителей обо мне. Оставалось надеяться, что Бернар успел вернуться домой и рассказать родителям, как во время своего путешествия он встретил прекрасную девушку, с которой бы хотел провести остаток дней.
– Здравствуйте, – растерянно произнесла я.
Возникла пауза. Должно быть, я говорила с матерью Бернара. Как я должна была ей представиться? Знает ли она, что больше никогда не увидит Камиллу? Как она отнесется к тому, что ради ее сына я практически пожертвовала собственной жизнью?
– Я могу вам помочь? – спросила меня мать Бернара.
В ее нежном, мелодичном голосе я услышала искреннюю озабоченность. Видимо, она была очень доброй женщиной и была готова помогать всем, кто встречался на ее пути.