Букет кактусов
Шрифт:
Его спутница опять стояла с разинутым ртом – теперь уже от изумления. Она никак не ожидала от интеллигентного Дейла таких подвигов! Между тем здоровенный субъект в атласном халате, который едва доставал ему до коленок, да и вообще грозил разъехаться полами каждую секунду, широко распахнул свою дверь и оказался по эту сторону порога. Если б не серьезность момента, Александра, наверное, покатилась бы со смеху. В куцем бабском халатике с крикливым рисунком из «огурцов» этот Алеша Попович смотрелся донельзя комично. А тот, задумчиво глядя на непрошеных гостей, так же задумчиво почесал курчавую каштановую бороду, которая являлась естественным продолжением его буйной шевелюры. Из-за этой густой поросли, сплошь покрывающей лицо детектива, да еще из-за коридорного полумрака Саша не могла определить, сколько ему может быть лет – тридцать или все пятьдесят. Последнее, вероятно, было ближе к истине.
Как видно, хозяин берлоги вполне серьезно размышлял над поступившими предложениями – в смысле выбора между лестницей и деловой беседой. Решив, видимо, что первое всегда успеется, Вано вернул свои огромные лапищи в карманы халата.
– Надрать бы тебе как следует твою задницу, пацан, – процедил он. – Ну да ладно, с этим можно обождать. Говори, что у тебя ко мне? Только живо!
– Изволь, если тебе угодно объясняться в коридоре. Эту девушку зовут не просто Александра, а Саша Александрова, – Данька подчеркнул фамилию. – Если ты помнишь, Вано, я тебе о ней говорил. Та самая, что...
– Не трынди! – оборвал его бородач. – Если ты мне говорил, значит, помню. Какого ж ты... сразу не сказал, что это она? Ну, а от меня вам чего надо?
Александра отметила, что этот ужасный тип впервые обратился не к одному Даньке, а к ним обоим. Да и в быстром остром взгляде, которым одарил ее детектив, было теперь гораздо больше интереса. Она почувствовала, что должна, наконец, что-то сказать.
– Нам нужна ваша помощь.
Вано принял решение через несколько секунд, в течение которых откровенно разглядывал свою гостью, как бы вовсе не замечая больше ее спутника. Потом крикнул в глубь комнаты:
– Эй, крошка! Планы изменились. Даю тебе минуту на сборы. Ко мне пришли.
Возникшую паузу заполнил Данька.
– Вано, какого черта ты делаешь в этой комнате?! Тебе что, надоел вид на твой Пятый железнодорожный тупик, и ты решил поменяться с Михалычем, чтобы лицезреть в окошко мусорку у себя во дворе?
Бородач даже хохотнул – настолько улучшилось его настроение.
– Зачем меняться? Я просто купил ее у Михалыча, Данька! Старик решил перебраться к сыну, тот давно звал. А я тут подумал, что при моей вредной работе неплохо иметь обзор на обе стороны, мало ли какие гости вздумают наведаться к Вано... К тому же две комнаты – это уже свобода маневра! Есть у меня кое-какие соображения по этому поводу. В общем, можешь поздравить меня с расширением, как у нас раньше говорили. А там, – он кивнул на запертую дверь, в которую Даня безуспешно ломился, – сейчас ремонт. Говорю ж тебе: давненько ты в наших краях не был!
– Давно, это точно... А что ты будешь делать со второй комнатой, Вано?
– А я решил обеспечить себе максимум комфорта, старик. Буду жить цивильно. В одной комнате оборудую рабочий кабинет с приемной, все как положено, а в другой – будуар с ванной! Как тебе идейка?
И тут на сцеле появился новый персонаж. Огромного роста рыжая деваха, в профессиональной принадлежности которой не приходилось сомневаться, выплыла из бывшей Михалычевой комнаты, виляя задом. Это у нее выходило особенно эффектно, потому что из одежды на ней были только черные колготки с сапогами-ботфортами, закрывающими колени, да коротенький полушубок из какого-то искусственного барса. До минусовой температуры на улице было еще далеко, но с учетом того, что этот распахнутый лапсердак был напялен прямо на голое тело...
Проститутка окинула ту, на которую ее променяли, взглядом, полным превосходства, потом притиснула Стаса к дверному косяку своими буферообразными грудями.
– Пока, пупсик! Платить будешь наличными или как?
– «Или как», крошка. Запиши на мой счет!
Он сунул обе лапы под пятнистую душегрейку и блаженно зажмурился.
– Ты видишь, старик, как много я теряю по твоей милости... Клянусь чертом, есть очень немного людей, ради которых Вано способен на такие жертвы! Цени это, парень.
Редактор промямлил нечто невразумительное, опустив свои близорукие глаза. Но Александра все же успела прочитать в них, что Данька совсем не прочь обрести то самое, что потерял его приятель. «Все ясно, дружище Дейл: основной инстинкт! Перед ним бессилен даже такой моралист, как ты. Впрочем, на такое „хозяйство“ не клюнул бы разве что труп».
Сама она была не то чтоб смущена разыгравшейся сценкой – нет! Да и возмущаться уже устала за последние десять минут. Просто Саша поняла окончательно и бесповоротно, что в лице частного детектива Иванова-Вано она вынуждена иметь дело с конченным типом.
«Он еще хуже, чем Борька Жемчужников. Хотя я думала, что хуже быть уже невозможно!»
– Ну, заползайте! – Бородач толкнул дверь перед гостями и отступил в сторону. – За бардак не извиняюсь, потому что я вас не приглашал, сами явились.
Просторная квадратная комната, в которой очутилась Александра, вряд ли могла бы натолкнуть кого-либо на мысль о необходимости снять обувь. Наоборот, у девушки возникло желание подобрать длинные полы пальто. Господствующее положение здесь занимала громадная тахта – арена любовных сражений. Впечатление, однако, было такое, что в последней битве, прерванной несколько минут назад, досталось всей обстановке без всяких исключений. В этом тотальном бедламе глаз не мог определить, где кончается скомканная простыня и начинается линолеум, серый в черную крапинку; не мог отличить спортивную гирю от бочонка из-под пива «Балтика» – тем более что гиря почему-то стояла посреди журнального столика с остатками закусок, а бочонок валялся на полу...
Нет, одно исключение, пожалуй, все-таки было. На письменном столе под окном стоял компьютер, и вот он-то – единственный! – не был завален грязной посудой и всяким хламом, утыкан окурками, загажен липкими кругами от мокрой питейной посуды. Вокруг машины тоже царил порядок, прямо-таки образцовый для подобной комнаты. «Электронный разум» казался тут чем-то инородным, чудом заброшенным в этот примитивный бордель из другого мира, из другой цивилизации.
Еще в коридоре гости почувствовали, что из комнаты разит, как из пивной. Теперь же, когда они переступили порог, концентрация алкогольных и табачных паров достигла предельно допустимых значений. Девушка почувствовала легкий приступ тошноты. Кулик сморщил нос:
– Фу, Вано! Ты бы хоть форточку открыл, что ли.
– Щас, разбежался! Ты видишь, как я легко одет, могу и простудиться, между прочим... Снимай пальто, крошка, у меня тут не холодно. Давай-ка помогу: что-что, а раздевать я умею!
Ну, это уж слишком!
– Послушайте, вы! Я вам не крошка!
– В самом деле, Вано... – начал было Даня.
– Пожалуй, ты права, крошкой тебя не назовешь! – Сыщик окинул девушку с головы до ног откровенно насмешливым взглядом. – Раздевайся, детка.