Букет кактусов
Шрифт:
– Мысль интересная. Только кому он сделал хуже, оставшись без телефона?
– Нам, конечно. Самому Вано телефон ни к чему. Он как-то сказал, что за свою жизнь подслушал столько телефонных разговоров, что это навсегда отбило у него охоту иметь собственный аппарат. То есть, конечно, сотовым он обзавелся, но совсем не для того, чтобы звонили ему. Говорит, если он кому нужен, то и без телефона найдут.
– И что – находят?
– Еще как! Если б ты видела, какие шикарные «мерсы» и «роллс-ройсы» паркуются иной раз в его подворотне...
– Ну хорошо, а как друзья с ним связываются? Так же, как ты – выясняют друг у друга, кто, когда и где его в последний раз видел?
– У Вано нет друзей. То есть в нашем, привычном понимании нет. Таких, чтоб вместе выпивать после работы, резаться в карты и ходить в баню по субботам. Он делит весь род человеческий на людей и клиентов. Клиент – не обязательно тот, кто его нанимает. Это означает всего лишь, что данный тип годится только для того, чтоб его использовать. А человек... В общем, это тот, который не клиент – вот и все. Вано может напиться и проговорить всю ночь с самым последним бомжем, если он человек. Вот так-то.
– А к какой из категорий относятся женщины? – скептически спросила Саша, предчувствуя недоброе.
– Ни к какой. Выделены в отдельную: бабы.
– Так я и думала. И ты меня уверял, что этот дикарь будет нам полезен! По-моему, мы зря теряем время.
– Александра, я тебя предупреждал, что встреча с ним будет далека от светских канонов! Но все это сейчас неважно! Важно, что другого такого профессионала в Воронске нет. А может быть, таких вообще единицы. Поверь мне, Шура, я знаю, что говорю!
– Оставляю это утверждение на твоей совести. Так, значит, его зовут не Иваном? А я думала...
– Зовут его Стас. Станислав Сергеевич Иванов. Кстати, он где-то вычитал, что Сергеи довольно часто становятся отцами великих людей: Пушкин, Грибоедов, Тургенев, Даргомыжский, Станиславский...
Саша фыркнула:
– А он нигде не вычитал, что Станиславы – люди с гипертрофированным самомнением?
Данька тоже усмехнулся.
– Между нами говоря, ты права на все сто. Но говорить об этом Стасу вовсе не обязательно. Впрочем, сам он предпочитает «Вано». И я тебе от души советую избегать в общении с ним имени-отчества!
– Но я не могу называть незнакомого человека какой-то кликухой!
– Ох, Александра... Ну, кажется, мы у цели. Молись!
Данька заглушил мотор у какой-то двухэтажной длинной избушки с каменным фундаментом и бревенчатым верхом. Выглянул наружу. Саша последовала его примеру, ища глазами вереницу иномарок, но ничего такого не увидела.
– Ну конечно, света у него нет. Впрочем, это еще ничего не значит. Выходи, я запру машину.
В подъезде, где было темно как в склепе и пахло мышами и кошками, спутник предупредил Александру, чтобы двигалась со всей возможной осторожностью. И вовремя, иначе она запросто могла бы переломать ноги! Скрипучие деревянные ступеньки с громадными щелями прогибались под тяжестью двух пришельцев в черную бездну; повсюду были понатыканы детские коляски, велосипеды, лыжи, какие-то ящики, железнодорожные «башмаки», которые подкладывают под колеса вагонов, и даже обрезки рельс...
– Это что-то вроде «общежития имени монаха Бертольда Шварца» Ильфа и Петрова, только на железнодорожный лад, – пояснил Даня, понизив голос.
– Неужели знаменитый частный сыщик не может купить себе квартиру в более презентабельном местечке?! – чертыхнулась потенциальная клиентка.
– Разумеется, может. Но Вано здесь нравится. Он уверен, что тут гораздо чаще встречаются люди, чем в так называемых «презентабельных местечках». И в этом я с ним, между прочим, согласен. Можешь считать, что это один из его прибамбасов, в которых у него нет недостатка... Тсс! Мы пришли.
Кулик остановился в самом конце коридора на втором этаже, перед дверью, которая отличалась от прочих разве тем, что на ней не было номера. Прислушался и громко постучал – каким-то сложным, по-видимому, условным стуком. Опять прислушался и разочарованно покрутил голово. За дверью стояла гнетущая тишина. Данька стукнул еще разок, приложил нос к дверному косяку и громко позвал: «Вано!» Но и без того было очевидно, что дверь им открывать не собираются. Барометр Сашиного настроения резко упал от вполне понятного возбуждения к глухому разочарованию.
– Так я и думал: его нет. Надо быть фантастическим везунчиком, чтобы застать Вано в его берлоге!
– Ты ошибаешься, старик, – прозвучал за их спинами густой прокуренный баритон, который заставил обоих мигом обернуться.
– С некоторых пор я стал таким домоседом, что аж самому противно! – продолжал живописный обладатель этого голоса. – Решил устроить себе бессрочный отпуск и заняться хозяйством. Ты давно не бывал у меня, парень.
– Фу ты, Вано... Как хорошо, что ты дома, черт бородатый! Привет! Но почему ты...
– Привет, старик. Кого это ты ко мне притащил? Я вроде не рассылал приглашения на вечеринку.
Слова приветствия замерли на губах у девушки.
– Вано, это моя... – Данька запнулся на слове «подруга», которое наверняка было бы неправильно понято этим медведем. – Это мой товарищ, ее зовут Александра. У нас к тебе дело.
– Товарищ, говоришь? А косит под госпожу!
Вано-Стас бросил на Сашу такой взгляд, словно она была манекеном. Та снова открыла было рот – на этот раз чтобы поставить грубияна на место, – но Дейл толкнул ее в бок, и она сдержалась. Главный редактор «Колокола» ответил вместо своего товарища:
– Считай, что мы оценили твой юмор, Вано. Так как же насчет дела?
– Мне плевать, что вы там оценили. Разве я не сказал, что в отпуске? К тому же сейчас у меня тут, – детектив ухмыльнулся себе через плечо, – предстоит дельце явно поинтереснее твоего. Знаешь что, старик? Приходи после нового года, если не передумаешь.
Саша увидела, как бородач захлопывает дверь перед их носами. Но тут Дейл отважно бросился вперед и сунул ногу в щель.
– Послушай, Вано! – Данька тоже «завелся» не на шутку. – Я понимаю, что мы не вовремя, извини! Но ты прекрасно знаешь, когда не горит, я тебя не тревожу без приглашения. И тебе придется нас выслушать прямо сейчас или собственноручно спустить с лестницы. А свой «новый год» можешь засунуть себе в задницу!