Букварь
Шрифт:
выбрал ты себе что-нибудь?
Я говорю:
Давай купим краски.
Шмель
Горожане, которые умиляются пчелам, всегда смешили меня. Бледные люди, чьи лица
отражают серое свечение асфальта, восхищенно кричат "вау", глядя на организованных
пчел, вкалывающих с утра до вечера. Кретины. На мой взгляд, любить пчел также
бессмысленно, как и муравьев или, к примеру, термитов. И те и другие
создали совершенную Систему уничтожения индивидуальности. Пчелы, муравьи,
термиты, и люди — рабы системы. По иронии судьбы, они сами же ее и создали, и сами
в нее включились, чтобы выжить. Порочный круг. Без системы одна особь погибает, а
для системы одна особь не значит ровным счетом ничего. Привилегии получает только
пчелиная матка, муравьиная матка, президент Джордж Буш, или, к примеру, Папа
Римский. Наверху всегда кто-то жирный, довольный. И в одном экземпляре. Все
остальные — работяги, солдаты или трутни. И если вы думаете. Что трутням приходится
легче, то ошибаетесь. Я неплохо разбираюсь в пчеловодстве. Трутни вовсе не
паразиты, как многие думают. Они тоже выполняют свое долбанное Предназначение. И
состоит оно в оплодотворении матки. После этого, уж поверьте мне, — я десять лет
наблюдал за жизнью пчел на пасеке отца, — трутней изгоняют из улья без жалости, и
они погибают от холода и голода. К самим себе пчелы относятся ничуть не лучше.
Одна пчела ничего не значит для системы. Более того, когда особь чувствует, что скоро
умрет, — какие-то сигналы подает ее же организм, — пчела вылетает из улья, чтобы не
загрязнять дом Семьи своим дохлым телом. Она обязана вылететь в любую погоду.
Даже в ливень. И мокнуть под дождем, дожидаясь, пока, наконец, ей не настанет
крышка. Вполне возможно, что до смерти ей остается почти час, а то и два. Но это
никого не волнует. Улетай подыхать! Прочь из дома! Ты не приносишь пользу, стало
быть, больше нам не нужна! Вот вам и трудолюбивые пчелки, с которых мы все
должны брать пример, когда вырастем, и станем ходить на работу!
Ну, а конструкция их тела, идеальная для полетов, сбора пыльцы, и прочей Работы,
вызывает у меня тоску. Я предчувствую, что лет через триста мы тоже будем рождаться
кто с кистью, скрученной в виде разводного ключа, кто с двумя-тремя пальцами для
печатания рекламных брошюр, а кто сразу — с надувной оболочкой Новое Пиво Со
Скидками На Этой Неделе прямо на теле.
Чтобы родиться, встать, коротко поблагодарить акушерку, — та уже родилась с
зеркальцем в ладони и узкой, приспособленной для лазания во влагалище кистью, — и
отправиться на Работу.
Приносить Пользу.
Еще Система, которую выстроили пчелы, — в совершенстве, причем за несколько
миллионов лет до появления прямоходящей обезьяны, — совершенно оглупляет каждую
из них. Может, на заре своего появления пчелы, каждая сама по себе, что-нибудь и
значили. Но со временем это прекратилось. Идеальное разделение труда превратило их
в ограниченных тупиц. Представьте себе человека, который даже посрать толком не
может, а умеет в совершенстве производить всего одно-два действия: к примеру,
завинчивать болт на гайке, или открывать-закрывать дверь гостиницы. Ну, так это и
есть пчелы. Вытирать задницу будет другая пчела. К сожалению, вымыть руки она не
сможет. Еще бы! Это ведь прерогатива пчел-моющих-руки-пчелам-вытирающих-
задницу-пчелам-открывающим-двери-улья!!!
Вот поэтому-то я никогда не умилялся пчелам. Напротив. Глядя на улей, я содрогаюсь.
Ведь он — ничто иное, как модель маленького фашистского государства, где инвалидов
и сумасшедших пристреливают, восхищаются лишь Силой и Пользой, и тупо изгоняют
за пределы своего мирка всех Ненаших. Ни дать, ни взять, государство, — причем
любое, — нынешнего мира.
Разумеется, есть еще одна важная деталь. Конечно, я говорю о меде. Это второе, за что
мы любим пчел (первое, как мы уже разобрались, это наша смутная симпатия к
обществу-близнецу). Сладкие какашки из радиоактивной пыли, собранной,
прожеванной и высранной насекомыми. Удивительно, до чего непоследовательны
люди! Прямо-таки пчелы! Мохнатый паук мало у кого вызывает восторг, а вот
увиденная в саду мохнатая пчелка — прямо-таки повод для торжеств, вечеринки и
барбекю с последующим свальным грехом. А ведь мохнатые насекомые, — что паук, что
пчела, — одно и то же. И если цветы всего мира завянут, смею вас уверить, за 50-100 лет
мудрая эволюция обязательно научит пчел жрать мух, гнилое мясо, пауков, или, к
примеру, дохлых животных. Чем-то тогда будет пахнуть ваш медок, сладкоежки?!
Кстати, о сексе. Отношение к нему у пчел тоже наше, человеческое. Пчелы к сексу или
равнодушны, или не знают в нем удержу, и живут только ради того, чтобы потрахаться
(я о сластолюбцах-трутнях). Или мертвечина, или разврат. Крайности. Только так. То
есть, нормального, — животного! — отношения к сексу как к приятному
времяпровождения, призванному выразить ваши чувства к особи противоположного