Булгаков и Маргарита, или История несчастной любви Мастера
Шрифт:
Версии о сотрудничестве Рэнсома с разведкой не противоречит и его знакомство с личным секретарем Льва Троцкого, Шелепиной Евгенией Петровной. Красивой эту даму никак не назовешь, но, видимо, было в ней нечто такое, что привлекло заезжего британца. Конечно, прежде всего, она могла заинтересовать как источник информации, полезной и для журналиста, и для британских спецслужб. И правда, какая уж тут красота, когда в Бит Герл, как называли ее англичане, единственное, что вызывало восхищение, — это ноги:
«Каждый, кто знал ее, невольно проникался симпатией к ней… изящные, стройные ноги были предметом гордости Бит Герл. Она всегда носила дорогие туфли на высоких каблуках и никогда не одевала обычные галоши».
Впрочем,
Что ж, я надеюсь, вы получили возможность убедиться в том, что сомнительная логика обвинений в двурушничестве Александра Солдатёнкова явно уступает логике обвинений в адрес британского журналиста Артура Рэнсома. Вместе с тем я имел удовольствие вновь напомнить о мечтах наивного князя Юрия Козловского, посыпанных тонким слоем позолоты, — речь о его попытке застолбить участок на «золотоносной» реке.
Ну вот началось — золото, алмазы… Честно скажу, хотелось бы в этой книге обойтись без них. На мой взгляд, вся эта «бижутерия» ничего не стоит в сравнении с подлинными ценностями, которые часто остаются незаметными для нас. Речь, конечно, не о театральных интригах и не о копании в чьем-то грязном белье. Но согласитесь, что может быть интереснее исследования человеческих судеб — без них история даже самых значительных событий становится лишь скучным перечислением фактов и фамилий.
Кстати, как-то совсем уж мимолетным стало упоминание Карсавиной, известной балерины Мариинского театра. Но есть основания для того, чтобы восполнить сей пробел.
Тамара Карсавина
Первым мужем Тамары Платоновны был Василий Васильевич Мухин, неприметный служащий Министерства финансов. Я было удивился, что такого она в нем нашла, однако, как удалось выяснить, отец Василия Васильевича имел чин действительного статского советника, а служил в весьма солидном учреждении — в Департаменте герольдии Правительствующего сената. Кроме того, один из дядьев будущего мужа балерины был зажиточный купец, а другой — тоже действительный статский советник и к тому же председатель правления Волжско-Камского коммерческого банка. В общем, Василий Васильевич мог представлять для женщин некоторый интерес, в основном, надо признать, увы, материальный. Ах, если бы не Октябрь 17-го года — в который уже раз не устаю я повторять!
По счастью, за год до упомянутых событий на балерину обратил внимание тот самый дипломат, сын четвертого баронета Генри Джеймс Брюс. Два года они прожили вместе на снятой англичанином квартире, а когда дело шло к Гражданской войне, Брюс со своей подругой счел за благо возвратиться на родину, в Туманный Альбион. Однако не о нем и не о знаменитой примадонне пойдет речь.
После отъезда Тамары Платоновны в Англию надежды на возрождение семьи уже не оставалось — раньше-то все еще надеялся на чудо, — и Василий Мухин вернулся в родительский дом на знакомую Фурштадтскую. Впрочем, квартира жены покойного чиновника уже мало напоминала то, что было прежде — сказывались последствия известных жилищных «уплотнений». Да и жизнь вошла в непонятную для отпрыска богатого семейства колею. Единственной отрадой последующих лет стали встречи с «осколками» прежнего режима — в доме у
В начале 30-х годов Мухина, как и других участников несанкционированных посиделок, арестовали. И вот тут выяснился очень интересный факт. В предъявленном обвинении говорилось о порочащих связях хозяйки дома, Евгении Николаевны Баженовой, со своим родственником, известным деятелем белой эмиграции, уже упомянутым не раз Евгением Васильевичем Саблиным. Но это тот же самый состав преступления, который был предъявлен брату Евгении Николаевны, Александру Николаевичу Де-Лазари, в 1941 году — те же слова и те же факты. Смущает только разница между датами ареста, по сути, в десять лет. Дальнейшее оказалось для Мухина вполне закономерным по тогдашним временам и весьма печальным — за чтение эмигрантских газет был положен срок. Не исключено, что всю вину за распространение антисоветской информации свалили на него, а милых дам в итоге пожалели.
И все же в который уже раз хочется воскликнуть — как тесен мир! Можно подумать, что крутится он вокруг Булгакова. Коль скоро речь заходит о балете, можно вспомнить и об учебе его второй жены в частной балетной школе в Петрограде. Правда, карьера танцовщицы привела Любовь Евгеньевну в «Фоли Бержер». Но это факт совершенно несущественный в сравнении с тем, что даже балерину Карсавину удалось вовлечь в это «кружение» вокруг Булгакова. Причина достаточно серьезная — как-никак фигурировали в одном деле и первый муж Карсавиной, и Баженова, и дядя Любови Белозерской, Евгений Саблин.
Приходится сожалеть, что не удалось Булгакову ни в Париже побывать, ни доехать до Брюсселя — увы, о новой встрече с княгиней Кирой Алексеевной приходилось лишь мечтать. Что уж тут говорить о том времени, когда и Булгакова не стало, и Кира Алексеевна перебралась за океан? Однако в Америке Булгаковы все же оказались — только уточню, что не в Нью-Йорке, а в Лос-Анджелесе. Речь о двоюродных братьях Михаила Афанасьевича — Николае и Константине. Подобно брату писателя Ивану, выступавшему в Европе в ансамбле балалаечников, Николай тоже пошел по этой стезе. Говорят, даже работал в Голливуде.
Не знаю наверняка, но кто-то из читателей может сказать, что и двоюродным братьям Булгакова, и дипломату Саблину, в отличие от самого Булгакова, очень повезло. И правда, хоть и не добрался Саблин до зажиточной Америки, однако раз и навсегда избавился от того, что Михаила Афанасьевича так раздражало и пугало в нашей жизни. Впрочем, у каждого человека свой неповторимый взгляд и на историю, и на привычные ценности бытия. Один находит избавление от несчастий в перемене жен, другой о расставании с единственной любимой не смеет и подумать. Кому-то доставляет наслаждение только успех у публики, другому же приносит удовлетворение благодарность тех, кому удалось помочь, кто был избавлен от беды его трудами. Что дипломату в радость, то, видимо, писателю совершенно ни к чему… Однако время все расставляет по своим местам, и книги Булгакова, написанные много лет назад, способны производить такое «количество доброты», о чем писатель даже и не помышлял в те годы.
Глава 3
Опасные связи
А теперь я расскажу о том, на что натолкнулся неожиданно, случайно. Долго раздумывал — писать или не писать? Во-первых, достоверных объяснений найденному факту нет, к тому же информация оказалась очень скудная. Однако кому будет интересен текст, из которого цензурой изъяты те слова, которые противоречат заданному образу?
Итак, просматривая восстановленную стараниями немецких историков опись документов партканцелярии НСДАП (Национал-социалистической немецкой рабочей партии Германии), я, к удивлению своему, обнаружил среди фамилий известных партийных бонз и прочих членов партии… Василия Солдатёнкова. Была и ссылка на некий регистрационный номер. И как прикажете это понимать?