Бульвар Постышева
Шрифт:
Чайки гоготали на отмели, солнце припекало, но у реки было прохладней.
— Штиль, — сказал Архип, глядя на гладь Ангары. — Делать абсолютно нехер. Может, водки возьмем?
— Не, пить не хочу. Жарко.
— Ко мне пошли, балкон откроем.
— Вообще пить неохота, — Андрюха аж поморщился, представив, как нужно будет заглатывать водку.
— Ну, и что тогда делать-то будем?
— Не знаю.
На пригорке, в летнем кафе «У берега», недавно второй раз отстроенном, заиграла чурбанская музыка. Громко заиграла. На всё Постышево.
— Вот достали уроды! — выругался Архип. — Их сколько не пали, все равно работают.
В
— Я не представляю, как местные жители их терпят! — Архип кивнул в сторону первого дома, ближайшего к кафе. — Они меня-то задолбали, а до меня раз в пять расстояние больше. Пойти, может, им колонки расхуярить?
— На прошлой неделе им тут гранату взорвали, видел, в новостях показывали?
— Да видел! А чё толку? Вот ты захочешь, — ты хрен участок выбьешь. А эти — пожалуйста. И ничего их не берёт! Пойдем туда, покозлим. Там есть хоть где посидеть. Я пива выпью.
Нехотя, Андрей согласился.
Архип, как-то живо двинулся в сторону кафе.
Присели за пластиковый красный столик в тени очень дикой сибирской груши. Развалившись в неудобном кресле, Архип выложил на стол сигареты, зажигалку и телефон. Ключи остались в кармане. Они мешали сидеть, но так их хоть не забудешь.
— Шашлыков возьмем? — спросил Архип.
— Если шашлыков возьмем, то и водку брать надо, — резонно заметил Андрей.
— Давай и водку возьмем.
Андрей помедлил, подумал, цыкнул и согласился. После чего, уже спокойно развалился в кресле — решение принято, занятие нашлось. Вот Бульвар, Бульвар! Денег нет, делать нехер, жара, пить не хочется, но надо, остается… — только пить.
Подошла официантка.
— Вы меня слышите? — спросил Архип.
— Да, — ответила официантка.
— А я вас нет. Музыку можно поубавить?
Официантка повернула голову и крикнула в сторону открытой двери кафе: «Марин, музыку сделай потише!» Ноль эмоций. Официантка ещё раз крикнула: «Марин…»
— Хули, ты, разоралась-то? — раздраженно сказал Андрей. — Иди — и выключи. Без тебя уши глохнут.
Официантка от такой наглости не нашлась, что сказать, однако развернулась и пошла к дверям кафе. Через несколько секунд музыка заткнулась, а из-за стеклянной открытой двери донесся недовольный и оправдывающийся голос официантки: «А я что сделаю? Клиенты просят!» И она обратно в шлёпанцах зашлёпала к друзьям, в беленьком фартучке, с блокнотиком в руке, с красной книжкой меню подмышкой.
— Спасибо, — поблагодарил Архип. — Челогачи есть?
— Есть, — официантка записывала.
— Два челогачи, салатик какой-нибудь из свежих помидорок и огурцов. Есть свежие помидоры и огурцы?
— Есть.
— Два салатика.
— С маслом, с майонезом?
— С маслом. Полкило холодной водки. Водка, какая есть?
— Какую, вы, хотите?
— Хорошую какую-нибудь. Не катаную. Есть не катанная?
— У нас вся водка хорошая.
— А не катанная есть?
— У нас не катанная.
— Тогда «Парламент». Есть «Парламент»?
— Есть.
— Холодная?
— Наверное.
— Давай без «наверное». Полкило холодного «Парламента» в запотевшем графине. Договорились? Только ты действительно «Парламент» в графин налей. Хорошо? Хо-лод-но-го.
— …… - официантка кивнула, пометила.
— Так, что ещё? Челогачи, салат, «Парламента» пятьсот грамм… Пива. Пару бутылок холодного «Бочкарева». Есть?
— Да, — уверенно сказала официантка.
— Орешки солёненькие какие-нибудь и посуду нормальную принеси. Не пластиковую. Нормальную. Договорились?
— У нас на площадку посуду не выносят, — уточнила девушка.
— А графин? — удивился Архип. — Это не посуда? Вынеси, пожалуйста, нормальную посуду. Я из пластиковых стаканов есть не хочу. И вилки нормальные. И тарелки, пожалуйста. За сервиз мы оплатим, не переживай. Хорошо?
— Я спрошу.
— Спроси, спроси. Если не разрешат, мы уходим.
— Хорошо, спрошу.
— Тогда, пока всё.
— Соус, лаваш?
— Разумеется, соус и лаваш. И зубочистки. И попроси, чтобы эту херню не включали, — Архип показал на колонку. — Она вообще отключается как-нибудь?
— Не знаю.
— Ладно, беги.
Официантка развернулась…
— Меню забери, — Архип подал ей меню, которое она чуть не оставила на столике.
Шлепанцы уцокали к стеклянным дверям.
Друзья закурили. Ветерок приятно обдувал под тенью груши. Шелестели ещё молодые листья, жужжали мелкие пчелки, мгновенно исчезая и снова появляясь перед глазами, щебетали воробьи, слегка пахло жирным дымком, чурки там, чуть дальше, за последним столиком, кидали кости и переставляли фишки.
— Никогда в эту херню играть не умел, — сознался Архип.
— Я тоже, — ответил Андрей.
— Что у тебя с работой? — спросил Андрей, бесцельно чиркая зажигалкой.
— Тишина, — ответил Архип. — Брокер «Гефеста».
Брокер «Гефеста» — это действительно означало «тишина». Когда-то, в начале девяностых годов, фирма «Гефест» сильно раскрутилась на перепродаже всего, чего можно было. Говорят, они даже самолетами торговали. Миллионы студентов, безработных и желающих быстро обогатиться шли к ним устраиваться на работу, наслушавшись рекламы по телевидению и радио. Но в итоге, эти люди нигде толком не работали. С тех пор Архип, если нужно было кому-либо объяснить, где он работает, говорил, что он брокер «Гефеста», хотя им, на самом деле, никогда не был. Но все отставали с вопросами — это прокатывало. А с работой у Архипа постоянные качели: то он командует народом, то он деньги занимает. Последнее время — вон, вообще стал жить только на случайные заработки и то, что вытягивал из казино. Зато, не переставал учиться. Заочно, дистанционно, за бабки, как это стало модным, окончил юрфак и факультет менеджмента. Зачем? Считал, что потом пригодиться. И книжонки свои писал, выпуская раз в год по тиражу в триста экземпляров за собственные деньги. Друзьям нравилось читать его выдумки, а он время убивал. С женой разошелся, прожив двенадцать лет, а остальные семьи как-то к нему не липли. С сыном встречался часто, ездил с ним на рыбалку, алименты исправно платил, да и так денег подбрасывал, если фартило. От него отстали семейные хлопоты, он получил свою свободу, — цыганская душонка. Наслаждался этой свободой, не очень-то задумываясь, как быть дальше. Вот, сидит, ждет, когда водку ему принесут. Ветерком его обдувает. Красота!