Бульварный роман
Шрифт:
Оставимте пылить, мой пылкий Сирано,
По гиблым большакам. Забросимте в ножны
Бессмысленную сталь, коль скоро все равно
Бретеры
Отправимте в утиль кирасы, а коней
Устроит живодер, а шляпы – фраерам,
Да станемте удить колхозных окуней,
Под кустик у прудка засев по вечерам.
А если вам претит провинция, мой друг,
Наедем в погребок под вывеской «Вино».
Пускай себе в поход сбирается Мальбрук.
Иль кто-нибудь еще. Здоровье, Сирано!
1985
Сердце державы, надежен ли твой гороскоп?
Сто разночтений – и нет на Москве угомона:
Тот обещает в ближайшее время потоп,
Этот все ищет над нами звезду Соломона…
В книге судьбы позолоченный вижу обрез,
Четкие подписи вижу и многие лета.
Жалко сограждан, которых – один интерес
Все пролистать и найти прописные ответы.
Вы обернитесь: сливаются наши следы.
Мы – пассажиры, мы давим друг дружку как шпроты.
Будто двухпалубник вмерзла столица во льды.
Только метро холостые вершит обороты.
1986
Все в здешней жизни сорвано как плод
С любого дерева – без выбора и пробы.
Пока Господь за нами смотрит в оба,
Надежный случай всякого найдет.
Но то ли, сверясь с буквою судьбы,
Он нас с тобой и впрямь из списка вытер,
А только оказались так слабы
Косые наставленья бледных литер.
Теперь, когда от нас осталась пара
Случайников, играющих в молчки,
Довольно хлопать створками футляра,
Где сильные имеются очки.
Никто из нас, должно быть, не в ответе,
Не стоит перестраивать лады.
Я выбрал жизнь, как порванные сети
Добытчик выбирает из воды.
1986
А. Папинако
Я оглох от собственного крика
И не вижу истины в вине.
Завари мне лучше «Коста-Рика»,
Как там на латинской стороне,
Нацеди мне в чашу мутной гущи,
Положи по дружбе сахарок:
Я теперь отсталый и не пьющий -
Никудышный, стало быть, пророк.
Что я понимаю в звездном деле?
Чем мне по науке козырять?
Что бы мы в мирах ни разглядели -
Стану все линейкой измерять.
Я остался частным человеком,
Больше не читаю между строк.
Я служу одним пинакотекам -
Что мне франкмасонский мастерок?