Бумажный Тигр 3
Шрифт:
– Боюсь, это невозможно, сэр. Человек, отвечавший за провиант, уже находится в лучшем мире. И, уж извините за бестактность, если бы он мог выбрать способ казни, то не раздумывая выбрал бы виселицу, мало того, всю дорогу до нее хохотал бы, считая, что легко отделался!
Лэйд едва не прикусил язык.
– Так это был Кольридж? Вот дьявол…
Лэйд мгновенно утратил пыл. Воспоминания о смерти Кольриджа были еще достаточно свежи в памяти. Черт возьми, подумал он, даже если этот человек был фальшивомонетчиком, растратчиком, биржевым аферистом и в придачу промышлял страховым мошенничеством, это и то
С другой стороны…
Лэйду показалось, что он и в самом деле ощущает тонкий гнилостный запах, исходящий от бисквитов. Мистер Хиггс прав, у всего есть оборотная сторона. И изучение ее иногда дарит пытливому разуму самые разнообразные мысли и наблюдения.
Большая часть провизии испорчена и не годится в пищу. Это означает не удар по чревоугодию, это означает, что в их запасе враз сделалось куда меньше времени. И если кто-то из несчастных работников мистера Крамби не доживет до спасения только лишь из-за того, что мистер Кольридж, глава хозяйственной части, решил взять закупки провизии для ужина в свои руки – и немного эти руки нагреть…
– Значит, Кольридж был начальником не только над мебелью, писчей бумагами и прочим реквизитом? Но и над съестным тоже?
– Да, сэр, - неохотно подтвердил Лейтон, - Так уж повелось, что мистер Кольридж добровольно взваливал на себя некоторые обязанности, чтобы разгрузить нас, прочих членов оперативного совета, от мелких хлопот. Он, собственно, отвечал за все закупки, что велись компанией.
– А вы всегда были слишком заняты, чтобы учинить ревизию по его части или провести хотя бы небольшой аудит, не так ли?
Лейтон удивленно заморгал.
– Я не вполне…
– Мистер Кольридж воровал деньги у «Биржевой компании Крамби». Мало того, делал это годами и с большим размахом. Теперь я понял это. Что с вами, мистер Лейтон? Выглядите испуганным. Думаете, это мне нашептали демоны? Не беспокойтесь. Об этом рассказал мне он.
Лэйд указал пальцем на металлическое чудовище в медном корпусе, выпотрошенное им и лежащее безучастно в углу. Рассыпав свои сложные потроха по ковру, оно уже не казалось таким сложным и величественным, как прежде.
– Это не арифмометр Одонера четвертой модели, как вы сказали. Это арифмометр де Кольмара, куда более простая и дешевая модель. Снаружи этого не понять, клейма фальшивые, но у меня, как видите, была возможность изучить аппарат изнутри. Это подделка. И это заметил бы всякий, кто вздумал бы использовать эту машину по назначению. Впрочем, здесь много и других улик. Они на каждом шагу, преспокойно висят у всех на виду, никем при этом не замечаемые. Картины только кажутся подлинниками, это скверные и дешевые копии. Украшения – дешевка, приобретенная в Шипси. Хрусталь зачастую сделан из стекла, шелк – не натуральный, из вискозы. Мебель только выглядит солидной, на самом деле – дешевая дрянь с толстым слоем лака. Вы годами смотрели на все это и не замечали? Ни один из вас? Простите, но я в это не верю. Этого мог бы не заметить недотепа из Миддлдэка вроде меня, но чтобы не заметили джентльмены, носящие костюмы от Кальвино?
Лейтон попытался отстраниться, но Лэйд не дал ему такой возможности. Припер к стене, не прикоснувшись к нему руками, вперив в дергающийся кадык тяжелый немигающий взгляд.
– Вы знали,
Лейтон попятился бы, но уперся спиной в стену, покрытую бахромой изрезанных обоев.
– Послушайте, - его кадык резко дернулся два раза подряд. Точно затвор, силящийся протолкнуть застрявший снаряд в патронник, - Вы переходите гра…
– Я вспомнил одну вашу фразу, которую вы адресовали Кольриджу за ужином. «Ваши щупальца и так уже разрослись настолько, что мы спотыкаемся о них по всей Конторе». Помните? Сперва я счел ее шуткой, обычной в дружеском кругу. Но мыслями вернулся к ней позже, уже после того, как щупальца мистера Кольриджа погубили многих из присутствовавших. Щупальца мистера Кольриджа... Метафора как будто немного вырвалась из-под контроля, вы не находите?
– Я…
– Возможно, ее услышал не только я. Возможно, и демон тоже. Или же тот, с кем он связан. Тот, кто мог уловить ее сокрытый смысл и нашел остроумным воплотить его в жизнь. А может, это и были вы, мистер Лейтон? Может, старый добрый мистер Кольридж в какой-то момент просто позабыл с вами поделиться?
– Это… это угроза? – пробормотал Лейтон, задыхающийся и бледный, трепыхающийся у стены, но все еще силящийся улыбнуться, - Что дальше? Будете пытать меня, может?
– Пытать? – Лэйд сделал вид, будто взвешивает шансы, - Пожалуй, что нет. Я пару раз пробовал себя в этом искусстве, но нашел, что мне не достает хладнокровия и воображения. Нельзя быть хорошим во всех ремеслах сразу, так ведь? А вот мистер Коу… Мне почему-то кажется, что ему не занимать того и другого. Как думаете, его таланты откроются в полной мере, если я шепну ему, что вы можете быть причастны к происшествию с демоном?
– Я не причастен!
– Вот это ему и предстоит выяснить.
Лицо Лейтона посерело настолько, что пудра на нем стала казаться прилипшими алебастровыми крошками.
– Послушайте, - пробормотал он, - это смешно и нелепо. Не будем…
– Едва ли у нас будет в распоряжении тот инструментарий, к которому привык мистер Коу, - признал Лэйд, - Однако… Давайте подумаем об этом с положительной стороны. У нас под рукой целая гора столовых приборов. Вы даже не представляете, как легко может найти им применение человек с развитым воображением. И сколько боли можно причинить человеку одним только фруктовым ножом, щипцами для омаров и дюжиной хороших зубочисток…
Должно быть, одеколон мистера Лейтона был не так хорош, как сперва показалось Лэйду. А может, это его собственное обоняние, по-тигриному обострившись, выхватило из сонма запахов те, которые исторгло своими расширившимися от страха порами тело начальника кадровой службы, по-кошачьи кислые и зловонные.
– Рассказывайте, - приказал Лэйд, - И только от того, насколько вы будете чистосердечны в своем рассказе будет зависеть то, пригласим ли мы мистера Коу быть участником нашей беседы.
[1] Арифмометр Однера – разновидность счетной машины (арифмометра), созданной шведским ученым В. Однером в 1873-м году.