Бумеранг фаталиста
Шрифт:
– Бухгалтерша по найму, чужие деньги считает. Но я ее от этого найма отважу, как только начну хорошо зарабатывать. Пусть свои семейные башли считает.
Вдруг в глазах у Татьяны Викторовны заплясали веселые огоньки.
– Знаешь ли, Юрий, ты ведь не так прост, как кажешься на первый взгляд. Ты же все-таки писатель?
Ответить на этот вопрос однозначно было непросто. О том, что я писатель, кроме меня, знал небольшой круг знакомых и родственников да ещё, само собой супруга, которой я даже не поленился заказать визитку «Державина Е.В.
– жена известного русского писателя Державина Ю.А». Да, наверное, пожалуй, об этом знали еще неизвестные издатели, кому я отправлял свою рукопись по электронной почте. Однако они с непоколебимым
– Да, – скромно потупившись, сказал я. – Писатель, правда, не очень признанный. Графоманю, так сказать, исключительно из желания своей души. Не оценен, своими современниками в должной мере. Ну, ничего, может быть – и я воздел две руки вверх – потомки признают. Как вы думаете милая Татьяна?
– Ну почему же? – мягко заметила Татьяна. – Ты писатель для современной прозы. На мой взгляд, один из лучших. Твоего «Фаталиста» я прочитала за один вечер, даже могу сказать, проглотила. Изумительная вещь. Восхитительная. Я вчера вечером в Яндексе набрала твою фамилию имя и отчество, и инет рассказал о тебе все. Ты хороший писатель, это правда.
Я засмущался и буркнул что-то невразумительное. Давненько не слышал таких комплиментов. Иной раз жена похвалит или кто нибудь из собутыльников, когда всем своим поведением я намекал, что меня просто необходимо похвалить за мое эпохальное и шедевральное творчество. Они уже особенного и не помнили ничего из прочитанного, но приходилось под моим пристальным нажимом отклоняться на несколько секунд от распития пива и произносить возглас «Молодец, хорошо собака излагаешь» или что-то в этом роде.
– У меня есть к тебе денежное предложение. Кстати, Юра, моё предложение может оказаться для тебя хорошим финансовым подспорьем. Насколько мне известно, настоящие писатели в наше время не самые состоятельные люди. Или деньги тебя не интересуют?
Тут она, разумеется, попала в цель. Если что-то меня в жизни, сейчас и интересовало по-настоящему, то именно они, родные. На плаву я держался лишь благодаря тому, что чахнул в судах. И так уже лет десять. Правда, пару раз, подворачивалась возможность устроиться на приличную работенку, но всякий раз я находил причины, чтобы отказаться. Не то чтобы я считал себя блестящим юристом, который не имеет права растрачивать драгоценное время на рабочую рутину, удерживала все-таки свобода. Человек, нюхнувший простора, вряд ли сможет идти на барщину и сидеть на рабочем месте от звонка до звонка. Только если очень сильно приспичит. Меня так еще не прихватывало. Однако, как говориться, финансовое подспорье было бы желательно.
Суть Таниного предложения, заключалась в следующем: написать художественное произведение, знаковую книгу. Замысел был продиктован и ее самолюбием и должен являлся важным социально-общественным деянием. Мотив такой: женщинам необходимы примеры для подражания, иначе они все целиком скатится в бездну бытовухи и кастрюльных склок. Кто о бабах пишет – сами же бабы. А какой из бабы писатель. Одно слово баба. Писатель это ведь даже слово мужского рода. Мужики пишут о себе и герои у них мужики. Пираньи, Слепые, Хромые и так далее. Мужчин читают все. Бушков, Кунин, Поляков, Афанасьев это действительно писатели, и их читают мужчины и женщины. Мужики не читают бабских россказней в виде писателя в женском обличье. Поэтому, книга, написанная женщиной, не произведет должного впечатления на окружающий мир. Да, естественно, героиня женщина, списанная с нее, но рассказано об этой великой женщине, должно быть, живым и мужским языком, безо всяких там соплей и кружевного белья с рюшечками.
– Уверяю, Юра, – она улыбнулась, – я отношусь к этому очень серьёзно. Можно сказать, увлечёна.
Слегка ошеломлённый, я только и нашёлся, что спросить:
– Но почему ты выбрала именно меня? Разве мало современных прозаиков, которые набили себе руку? Да их пруд пруди.
– Во-первых, ты хорошо пишешь, стилистика твоя, мне нравится. Во-вторых, ты умеешь сюжет раскрутить. В-третьих, приятно проводить с тобой время. Ты нагло и обаятельно лжешь, что мне просто интересно, куда тебя в следующий раз выведет твоя кривая. В-четвертых, у меня двоюродный брат заправляет крупным книжным издательством. Так что издание и реклама гарантированы. Поверь мне, все это не с бухты-барахты. Я целый год обдумывала такой вариант и тут ты. На ловца и зверь бежит.
– А ежели не справлюсь? У меня знаешь, есть некоторое убеждение, что мое творчество связано с неким вдохновением, с парением духа и прочее такое. Смогу ли я? Поймать это состояние радости и любви к окружающему миру.
Улыбающийся взгляд прекрасной дамы на мгновение сфокусировался на моих глазах.
– Эх, если бы я обладала, хоть капелькой твоего таланта, я бы даже не сомневалась, и написала бы сама. Но, увы, деньги я могу зарабатывать, а вот слова в предложения складывать в красочной форме, да на бумаге, Бог не дал. Так что об этом не стоит говорить. Справишься. Торопить никто не будет. Полгода, год – сколько понадобится. Естественно, какое-то время уйдёт на адаптацию. Войдешь в круг моих знакомых. Возможно, поваришься в моем бизнес. Вариться будешь как юрист, и как писатель. Условия такие: четыре тысячи долларов ежемесячно и сто тысяч гонорар – по окончании работы.
– Сколько?
– Сумма не окончательная. – Соблазнительная и сексуальная дамочка улыбалась, точно карточный игрок в покер, имеющая на руках, флеш – рояль или минимум каре тузов.
Я почувствовал, что начинаю потеть. Гонорар в сто тысяч долларов умещался в моем сознании очень даже хорошо. Я быстренько прикинул, куда я их потрачу. Так, старый дом в деревне снесу, выстрою новый дом. Куплю машину, не нашу русскую железяку, а нормальный автомобиль, желательно немецкого производства. Расплачусь за офис. Будет свой собственный офис. В собственности. В моей личной собственности.
– Конечно, это большие деньги, но…
– Никаких «но», Юра, никаких «но». Удача, как красивая женщина, не любит, когда ею пренебрегают. И мстит порой жестоко.
– А может быть, она чего-то хочет другого - подумал вдруг я. И тут она как, прочитав мои мысли, сказала вслух.
– Экий ты увалень, – бросила она равнодушно. – Думаешь, я жажду соблазнить тебя? Хотя, – на ее лице вновь появилась ухмылка, весьма ядовитая, – если бы ты завалил меня прямо здесь, то стал больше похож на мужика, на нормального мужика, который пышет внутренней жизненной силой. Но ты, наверное, из вшивой интеллигенции. Тебе страшно подступиться к такой женщине, как я, у которой энергетика больше чем у тебя в два раза. Для этого таким, как ты, требуется компания эстетствующих либеральных сявок, что бы общаться с такой бабой. Ты же полный ноль, со мной один на один.
Представилось, как я зажимаю этой язве рот, и распластываю ее где-нибудь после ресторана... Не этого ли она добивается? Может, все-таки такое последующее развитие событий этого вечера? Мои мысли проносились быстро, как стремительные всадники, но вдруг она сказала:
– Ладно, Юра, начнём с чистого листа. Забудем, что было сказано, вернёмся к контракту. Книга – вот главное. Кажется, тут мы сошлись во мнении. Хочу, наконец, услышать конкретно: ты начинаешь работать или намерен дальше лоботрясничать?