Бун-Тур
Шрифт:
Васька побежал к Сажину, а мы остались вдвоем. Друг на друга смотрим и про одно и то же думаем.
— Чего, — говорю, — сомневаться? Мы не хуже других!
— А твой дедушка, — спрашивает Бун, — дал бы нам рекомендацию?
— Наверно бы, дал…
— А может, и нет!.. Он меня ревизионистом обозвал. Это тебе похуже хулигана будет!
— Ревизором! — поправил я его.
— Какая разница!
Мы заспорили, а тут опять — дзинь! И кто бы вы думаете?.. Борис Борисович — наш бывший
— Здесь, — спрашивает, — рецидивисты живут, которые по будкам с ваксой специализируются?
Я плащ у него взял, повесил и на белый подбородок ехидно поглядываю.
— А кто прав оказался? С бородкой-то пришлось расстаться… Здравствуйте, Борис Борисович!
Он смеется.
— Заметная очень. Два раза по одной улице пройду — и все меня знают!
— А что страшного? — спрашиваю. — Вам же не воровать, а наоборот! Пусть знают!
— Ты все такой же!
— Бун, — говорю, — тоже не изменился!.. Проходите, Борис Борисович!
Сели втроем на диван: мы по бокам, Борис Борисович — в середке. Меня так и подмывает.
— Как ваше расследование, Борис Борисович? Оно вам, кажется, в порядке практики поручено… Двоечку не заработаете?
Он отшучивается:
— Пятерка обеспечена! Сейчас актик на вас настрочу — и вся практика! Пять с плюсом!
— Актик — на нас?
— На вас!.. Кто же, кроме вас, виноват?
— Мысль повторенная, — говорит Бун, — есть ложь!
Похохотали мы, а он и спрашивает у меня:
— Проводил своих?
— Проводил!.. А откуда…
— Оттуда! — говорит Борис Борисович, не дослушав вопроса. — Хорошо иметь таких друзей!
Это он про Буна. Видно, все знает: и про моих пап-с-мамой, и про то, что я под надзор родителей Буна оставлен.
Обнял он нас по-дружески, посмотрел на меня, на Буна и перешел к делу.
— Память мне ваша нужна… Это очень важно!.. Вы в плен одного парня когда-то захватили… Постарайтесь теперь припомнить все жаргонные словечки, которые он произносил. Особенно те, которых вы не знаете или не поняли.
Это была задачка похуже бассейна с двумя трубами. Мы ведь только на уроках за чистоту русского языка боремся, а дома или на улице мы и сами так жаргоним, что прохожие оборачиваются. Не думаю, что есть хотя бы одно нелитературное словечко, которое мы не знаем. Может, это и плохо, а что сделаешь! Знаем — и все! Их же из головы не выбросишь!
Смотрю на Буна.
— Вспомнил что-нибудь?
— Компаха, — говорит. — Репетушка…
— Еще! — просит Борис Борисович. — Какие-нибудь непонятные слова.
— Ругательства? — спрашиваю.
— Нет. Их повторять не надо.
— Тогда, — говорю, — не было, Борис Борисович, таких слов! У меня память зверская! Как бритва! Захочу — и как в кино, могу всю ленту прокрутить про этого парня.
— Захоти, пожалуйста!
Я и начал:
— Мы его у школы встретили… Шел, молчал… Дошел до своего дома. По лестнице протопал. Встретился с кем-то наверху. Разговор был короткий, а слова такие: «привет, старик», «отломал азбуку», про немку…
— Про немку? — спросил Борис Борисович. — Про какую?
— Школьный жаргон! — говорю. — Так всех учительниц по немецкому языку называют.
— Ой ли? — произнес Борис Борисович и по привычке в бороду свою хотел вцепиться, но нету бороды-то — сбрита, а то бы он опять ее в винт скрутил.
— Точно! — говорит Бун. — Мы проверили. Он в самодеятельности занимается на немецком языке.
— Как же вы проверили?
— Он сам сказал.
— А вы поверили?.. И напрасно. О немке и речи не было!
Тут я и догадался.
— Есть! — говорю. — Нашел! Не немка, а мемка! Мы потом решили, что это немка, а вначале я точно слышал — мемка! У меня слух зверский!.. Это словечко вам требовалось?
— Допустим, — согласился Борис Борисович. — А что такое мемка?
Ни Бун, ни я никакой мемки не знали. Борис Борисович объяснил и такую нарисовал картинку — жуть одна!
Сейчас новых домов в городе строится — прямо миллион целый! Телефонов не хватает. Автоматы на улицах есть, а по квартирам не сразу ставят. Заболел человек — приступ у него. Кто-нибудь бежит к автомату, чтобы врача вызвать, а телефон не работает: трубка срезана! Он — к другому! И там нету трубки!
Больному плохо! Укол бы ему! А врача никак не вызвать… Пока такси найдут, пока доедут до «неотложки» — умер человек!
— Это же убийство! — говорит Бун.
Я тоже, разгорячился.
— Расстреливать таких надо!
— Прежде всего, — сказал Борис Борисович, — нужно поймать этих охотников за трубками. Они их мемками называют. Вероятно, от слова мембрана.
Из-за этой истории с автоматами мы с Буном про свое дело забыли. Хорошо, что я вспомнил.
— Поймать, — говорю, — надо их обязательно! Хотите, даже поможем вам. Но мы ведь и сами вроде подсудимых! Вам же нас расследовать поручили! Вы уж нас в первую очередь, Борис Борисович! Постарайтесь, пожалуйста, а то нас и в комсомол не примут. Как раз сегодня…
— Знаю! — улыбнулся Борис Борисович.
— Могу спорить — не знаете!
— Проспоришь!
— Ну, что сегодня было?
— Приходил Вася Лобов. Так?.. И сегодня же совет дружины заседал. Так?.. И вынес одно решение. Так?..